Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2

Легкий захват пленных, почти добровольная выдача главных зачинщиков бунта и просьба о помиловании были следствием ряда поражений, нанесенных бунтовщикам правительственными войсками. Мятежным жителям этой местности некуда было деваться: с запада и юга они были окружены войсками, на востоке прилегала бедная и разоренная горная часть Пермской провинции, а с севера подходил отряд майора Гагрина, освободивший от осады Кунгур и рассеявший толпы, бродившие в его окрестностях.

Глава 7

Оборона Кунгура. – Несогласия, возникшие между мятежниками. – Движение отряда майора Гагрина на выручку Кунгура. – Поражение мятежников при селении Ординском и городе Красноуфимске. – Происшествия под Екатеринбургом. – Деятельность Белобородова на заводах. – Положение обороны Екатеринбурга. – Афиши полковника Василия Бибикова. – Приближение отряда майора Гагрина. – Поражение мятежников в Уткинском и Каслинском заводах.

После неудачи, испытанной под Кунгуром[209], мятежники расположились вокруг города и не предпринимали ничего решительного. Один из прародителей, Савалат Юлаев, был ранен, другой, Канзафар Усаев, как посланный самим Пугачевым, не хотел подчиняться Кузнецову, и между предводителями толпы произошли раздоры и весьма крупная ссора. Кузнецов приказал заковать Усаева в железа и отправился в Чесноковку с жалобою к Зарубину (Чике). Начальником над инсургентами оставался красноуфимский писарь Михаил Малцев, не мечтавший уже об овладении Кунгуром, а заботившийся только о том, чтобы удержать свою толпу под городом и не выпустить из него майора Попова, энергические действия которого наводили страх на бунтовщиков. «Сей майор, – доносил А.И. Бибиков императрице[210], – есть первый из всех поныне мне известных здешних гарнизонных офицеров, который должность свою делает как верному подданному и расторопному офицеру надлежит».

«Объявите сему достойному штаб-офицеру, – отвечала императрица[211], – что я жалую его подполковником, и отпишите ко мне, в каких он летах[212] и не можно ль от него надеяться и впредь службы». Не зная лично Попова и не находя в Казани никого, кто бы его знал, так как Попов только осенью прибыл из первой армии, А.И. Бибиков не решился сделать никакого заключения о его способностях, но был уверен, что до прибытия подкреплений Попов удержит столь важный пункт, каким был Кунгур.

Город этот находился на пути из Сибири и Екатеринбурга, был главным городом обширной провинции, и, следовательно, освобождение его от блокады являлось делом крайне необходимым. Сосредоточивая силы для нанесения удара главному скопищу мятежников под Оренбургом, главнокомандующий мог отделить к Кунгуру лишь незначительные силы. Недостаток в силах приходилось возместить достоинствами начальника отряда, и А.И. Бибиков выбрал для этой цели Нарвского пехотного полка секунд-майора Гагрина, как человека надежного и лично ему известного своей храбростью. Передав в распоряжение Гагрина всего 200 человек Владимирского полка и два орудия, главнокомандующий поручил ему не только освободить Кунгур, но очистить дороги к Екатеринбургу и, войдя в сношение с Башмаковым, находившимся на Юговском заводе, вместе с ним принять меры к уничтожению волнений в крае[213]. С отрядом Гагрина была отправлена запасная амуниция и несколько ружей, для вооружения рекрут «достойного», как выразился главнокомандующий, майора Попова и граждан Кунгура.

Приближение майора Гагрина заставило мятежников отступить, и 25 января он беспрепятственно вступил в город[214]. Не имея точных сведений, куда направились инсургенты, Гагрин оставался несколько дней в Кунгуре, а затем, узнав, что они расположились по сибирской дороге в селениях Ординском (Ильинский острожек тож) и в Сабарке в 27–30 верстах от города, он в ночь на 30 января выступил для их преследования. Присоединив к своему отряду майора Попова с 10 человеками солдат Казанского батальона и 120 рекрутами, Гагрин взял с собою две городские пушки и 700 человек обывателей, пеших и конных, из числа собранных воеводою Миллером и коллежским асессором Башмаковым[215].