Пуговицы

– Да. И хотела предупредить, но тебе стало жалко какой-то крохотной пуговки с воротничка того мальчика. – Она укоризненно покачала головой. – Вот так всегда в жизни: выгадываем на мелочах, а расплачиваться приходится по-крупному. Хочешь, дам один бесплатный совет? Лучше признай вину. Покайся и попроси прощения. Не для нее, а для себя. Другой жизни, чтобы сделать это, у тебя не будет.

Глава 29

Чуть не окоченев до смерти, я дождалась автобуса и доехала на нем до Москвы. Потом пересела в метро и каталась там часа три, просто отогреваясь и приходя в себя, – дрожащая, лохматая, в уродском полушубке. Мое отражение в дверях выглядело не лучше привокзальных пропойц. Люди ехали в вагонах нарядные, надушенные и веселые. Все уже немножко отмечали Новый год. Покупали подарки, продукты, проводили корпоративы, я не знала, в каком точно дне я оказалась, но так было всегда.

И пускай «Пуговицы» едва не привели мое сознание в полный хаос, это вместе с тем пошло ему на пользу. Теперь я четко осознавала, что не намерена поддаваться дестрою и пропадать. Я не хочу быть вечно больной, запутавшейся, уставшей и ищущей спасения. Не хочу жалеть себя и саморазрушаться тоже. Все это началось еще до смерти Нади, даже до смерти Яги, просто очень долго копилось и в один момент прорвалось. Отчего-то вдруг показалось, что, разберись я со всем этим, разгадай сон, узнай тайное – и тут же все мои проблемы решатся. Все прояснится и расчистится. Белое станет белым, а черное – черным, порядок отделится от хаоса, а хорошие дети – от плохих. Но со мной было что-то не так, ведь чем глубже заходишь в лабиринт, тем дальше выход. А я уже дошла до его центра и теперь должна была как-то вернуться назад.

Так ли уж важно, что случилось с Надей? Жива она, а если нет, то кто ее убил? Гораздо важнее было то, что все это время происходило со мной. Как я могла жить, никому не веря, никого не любя, не зная, чего хочу, с постоянным чувством вины, в котором и признаться себе была не в состоянии? Упорство в отстаивании неправильных решений. Бессмысленная ложь. Истина, возле которой нет места счастью.

Торговый центр празднично сиял. На каждом этаже елки, в витринах манекены в красных шапочках, олени с санями, снеговики, гирлянды и снежинки. Рождественские инструментальные каверы. Повсюду акции, скидки, распродажи.

Я заглянула в малюсенькую парикмахерскую. Мне повезло, была смена Кати. Мы с Лизой всегда стригись у нее.

– Ого, какие люди! Опять уроки прогуливаешь?

– Ага. Типа того.

Катя недоверчиво оглядела меня – в страшном полушубке, ненакрашенная, бледная, с облупившимся лаком на ногтях.

– Да ты заросла, – осторожно, чтобы не обидеть, произнесла она, разглядывая мои волосы. – Так бы и отстригла все.

– Я не стричься. Можешь одолжить телефон? На полчасика? В интернете посидеть.

– А с твоим чего?

– Украли в школе. Сегодня утром. Нужно отцу позвонить, чтобы денег на новый перевел, а номер остался в контактах. Хочу в соцсети залезть, выцепить его.

Предупредив, чтобы «недолго», Катя, сочувственно поглядывая на меня, протянула мобильник. Про отца я не соврала. Единственный выход в моем положении – связаться с ним и рассказать, что случилось. Да, я не желала получать от него помощь, но до недавнего времени он все же перечислял алименты и вряд ли желает мне умереть на улице. Счастье, что пароль на все аккаунты у меня был одинаковый.

Отыскав Ларису, приемную отцову дочку, в «ВК», я написала ей и попросила его номер. Лариса могла припомнить мне все прошлые обиды и вообще не ответить, но других идей не было. Уложившись за пятнадцать минут, я отдала Кате телефон и вернулась за ним только через три часа. Лариса ответила и даже прислала номер отца.

– Пап, привет! Это Маша, твоя старая дочка.

Перед звонком я долго собиралась с духом, прокрутив в голове наш разговор раз пятнадцать. Но, услышав его голос, тут же все позабыла.

– Привет, – глухо отозвался папа с настороженным удивлением. – Что-то случилось?

– Меня Кощей в психушку запер. Представляешь? Но я сбежала, и теперь мне больше не к кому обратиться.

– Почему в психушку?

– Я тебе при встрече объясню. Можно я приеду?

– А ты сейчас где?

– В торговом центре возле метро отсиживаюсь. Больше идти некуда.

– Ладно. Я заеду за тобой через часок.

– Только это не мой телефон. У меня связи нет. Буду ждать тебя на фудкорте.

– Договорились. – Отец отключился.

Стало немного легче. На оставшиеся пятьдесят рублей я купила маленькую картошку и у знакомой девочки-продавщицы выпросила халявный стаканчик колы. После бесконечного ожидания в «Пуговицах» посидеть какой-то час в ТЦ, зная, что тебя вот-вот спасут, было плевым делом. Часы во всех магазинах показывали половину второго, а это означало, что до приезда отца опасаться появления кого-либо из знакомых не стоило, так что я спокойно разместилась за нашим столиком и стала прикидывать, как лучше рассказать отцу обо всем, что произошло. Стоит ли начать с Нади или сделать вид, что не понимаю, почему Кощей сбагрил меня в «Пуговицы»?