Пуговицы

После ее ухода я стала ждать. Сделала «велосипед», «березку», «мостик», свесившись с кровати, полежала вниз головой. Затекшие мышцы ныли. Наверное, нужно было написать Томашу записку, чтобы он не сомневался, передавая деньги. А если эта Яна просто заберет их и свалит? Чего стоили ее слова и были ли гарантии? Может, она и не собиралась мне помогать? Однако девушка вернулась где-то через час, разозленная и дерганая.

– Твой парень – козел.

– Что случилось?

– Он не пришел.

– Почему?

– Ты меня спрашиваешь?

Такого поворота я не ожидала. Вероятно, Слава не смог из-за школы. Или заболел. Или Даша заболела. Вдруг проспал и просто опаздывает? Может, по дороге у него кто-то отнял эти деньги? Или – как вариант – у него не было никаких денег, и он придумал это, чтобы заморочить мне голову. А если после нашей ссоры он все еще обижается и я ему не нужна? Вариантов было много, но что-то мне упорно подсказывало, что дело совсем в другом.

– Дай телефон! – Я сама не заметила, как перешла с Яной на «ты».

Бэзил ответил после первого же гудка, словно ждал звонка, но, стоило ему услышать мой требующий объяснений голос, тут же отключился и на последующие звонки не отвечал.

– Бли-и-ин! – Схватившись за голову, я рухнула в подушки. – Вот урод! Я думала, у меня есть друзья! Я до последнего верила, что у меня есть друзья. Бэзил просто не передал инфу, сволочь!

– И что мы будем делать? – поинтересовалась Яна с видом учительницы, не желающей ставить двойку и намекающей на пересдачу.

Я села, судорожно соображая, как поступить.

– Ты же можешь отсюда выходить? В город ездить?

– Могу.

– А давай я дам тебе его адрес, и ты к нему съездишь. Так будет даже лучше. Проще объяснить. Он про «Пуговицы» все знает. У него дед здесь жил. Он поймет.

Яна задумчиво наклонила голову, обдумывая предложение:

– Тогда сто пятьдесят.

– Это же огромные деньги!

– Есть люди, у которых зарплата за месяц такая.

– Ладно! – В моем положении торговаться было бы странно. – Только мне нужны гарантии, что вы с сестрой нас не обманете.

– Я не могу тебе их дать. – Яна улыбалась. – Нет, правда ну, какие тут могут быть гарантии? Считай, что ты покупаешь лотерейный билет с шансом выбраться отсюда.

– Тогда ничего не выйдет. Меня и так постоянно все кидают. Я уже никому не верю.

– Ну что ты, о вере речь не идет. Я говорю о надежде. Это когда ты знаешь, что все плохо и ни на что повлиять не в силах, но при удачном раскладе есть небольшая вероятность того, что станет лучше.

От слова «надежда» мне стало не по себе.

– Ну хорошо, – согласилась я после некоторых раздумий. – Тогда нам нужно сфоткаться вместе, чтобы Слава поверил, что ты от меня.

Фотографировались минут тридцать. Получилось забавно. Первая фотка не понравилась ей, вторая мне, и мы стали выбирать места, позы и выражения лиц. Сделали кадров двадцать: на кровати, возле окна, у стены. Потом Яна взяла адрес Томаша и ушла. Снова потянулось томительное, наполненное назойливыми мыслями ожидание. Один раз заходила Аня. Принесла обед, но разговаривать со мной не стала. Торопилась.

Яна вернулась к ужину. Они зашли вдвоем. Яна была возбуждена, Аня недовольна. Впервые я видела их вместе, и, кроме цвета волос и выражения лиц, различий не нашла.

– Я у тебя его забираю, – первым делом сообщила мне Яна. – Я влюбилась. Ты не обманула. Он прекрасен.

– Перестань, – одернула ее Аня и пояснила мне: – Она влюбляется во всех подряд.

– Боже, ты его просто не видела! Сплошной ходячий секс.

Яна жизнерадостно светилась, и Аня осуждающе покачала головой.

– Опять ты все путаешь. Секс – это польза, влюбленность – идиотизм.

– Мне нравится это чувство, – с вызовом, провоцирующим на спор, ответила ей сестра.

– Самое бессмысленное чувство из всех. – Аня подхватила нотку спора. – Страсть – это чувство, а влюбленность – иллюзия.

– Твоя страсть всегда заканчивается чем-нибудь плохим. Влюбленность же просто рассеивается. Она безопасна и легка.

– Безопасно все, что не привязывает.

– Спасибо, кэп, я в курсе.

Их странный, не относящийся к делу диалог грозил затянуться, не выдержав, я перебила:

– Как все прошло? Как Слава отреагировал? Что сказал, когда узнал, что я здесь?

– Сказал, что переживает и волнуется за тебя, но денег не даст. – Взгляд Яны наполнился жалостью. – Извини.

– Как? – Я чуть не свалилась с кровати. – Почему?

– Мужики все такие, – зло прокомментировала Аня. – Вот потому-то нужно использовать их, а не болтать ерунду о влюбленности. За влюбленность никто не заплатит.

– Я думала, что он меня любит… – Я не знала, что и думать.

Конечно, ни в какую любовь я не верила уже с тех пор как стала «плохой», но Томаш всячески убеждал, что я ему нужна, и было очень горько выяснить обратное.

– Люди любят только себя, – поучительно сказала Аня, – потом деньги, потом удовольствия. Больше ничего. Когда ты удовольствие, тебя любят, а если проблема – извините. Никто не любит проблемы. Это же так очевидно.

– Но он хоть как-то объяснил это?

Аня злила. Мне было не до ее нравоучений.

– Просто сказал: я не могу. – Яна развела руками. – Без объяснений. Потом спросил, как ты и какие здесь условия.