Пуговицы

После ее ухода я отправилась на кухню, отыскала в холодильнике банку шпрот с Надиных поминок и тут же, стоя возле окна и задумчиво глядя сквозь сумерки на стройку, съела ее всю в один присест. Дождь громко стучал по подоконнику. Запах шпрот у меня ассоциировался с Ягой. Был ее день рождения, и мы заканчивали последние приготовления к приему гостей. Яга шпыняла меня с самого утра, но я мужественно терпела.

– Какого черта новую упаковку салфеток открыла? В серванте еще старая осталась.

– Я не видела.

– У тебя глаза на заднице? Никогда ничего не видишь! Ну хоть тарелки посчитать сумела. Удивительно. Зато вилок шесть. Почему шесть?

– Случайно.

– Вот сама и будешь руками есть. Где соль? А хлеб? Я же все нарезала, нужно только принести. Так трудно принести? Я об очень сложных вещах прошу? Тяжело принести хлеб на стол?

– Я не успела.

– Господи! Не успела она. Почему я все успеваю? С шести утра еще не присела. Стол приготовила, квартиру убрала… И это в свой же день рождения! Чтоб он провалился. Никакой от тебя помощи и толку. Что ж за горе-ребенок нам достался? У всех девочки как девочки, помощницы, а у нас сплошное недоразумение. Даже хлеб с кухни принести не может.

Яга демонстративно сходила за плетеной корзинкой с нарезанным хлебом и поставила на край накрытого стола. Критично оглядела его и всплеснула руками:

– А это еще что такое? Ты решила нас всех отравить? – Она схватила блюдце с открытой банкой шпрот. – Ну что за злыдня-то такая?!

– Вы сами велели шпроты поставить.

– Не эти же, другие. Я их вчера специально к столу покупала. Стокилограммовую сумку притащила. Думала, руки оторвутся. А эти просроченные, бестолочь!

– Но я их из холодильника взяла.

– А срок годности посмотреть нельзя было? Или позаботиться о здоровье других слишком обременительно для тебя?

– Я думала, все, что в холодильнике, съедобное.

– Не ври! Специально, небось, подсунула, а то я тебя, обормотку, не знаю.

Яга всегда считала, что все против нее сговорились и хотят навредить. И этот список вредителей возглавляла именно я.

– Ничего я не подсовывала. Хотела помочь.

– Помочь? Помочь отправиться мне в могилу?

Я взяла просроченную банку и понесла ее в туалет.

– Куда! – завопила Яга.

– Выброшу их, раз они плохие.

– Совсем сбрендила? Оставь сейчас же! Это на суп. Миллионерша нашлась. Хорошие продукты в толчок спускать.

– Вы сказали, что это отрава.

– Что ж за поганка-то такая? Все, все мне назло делает! – Она резко вырвала блюдце, на котором стояла банка со шпротами, у меня из рук, и масло выплеснулось прямо на ее нарядное платье. Яга ахнула, а я немедленно схватила со стола солонку и обильно посыпала пятно.

– Пошла вон, скотина неблагодарная! – Со злостью оттолкнув меня, Яга упала в кресло и разрыдалась.

– Что случилось? – из дальней комнаты выполз благоразумно отсиживающийся Кощей.

– Все! Никакого дня рождения не будет. Этому платью уже десять лет и ни единого пятнышка! А теперь его только выбросить. И на что мне теперь новое купить? А? На что?

– У вас зарплата есть, – огрызнулась я.

– Да? Зарплата? А то, что я на эту зарплату тебя, тунеядку, содержу, забыла?

– М-да… – Услышав про деньги, Кощей покачал головой. – Стыдно. Очень стыдно.

– Я, когда вырасту и работать пойду, все вам верну.

– Когда ты вырастешь, нам уже ничего и не понадобится, – фыркнул Кощей. – Может, мы не доживем до того времени.

– Я уж точно не доживу, – сквозь рыдания проговорила Яга. – Она меня в могилу раньше вгонит.

– Туда вам и дорога, – не выдержала я и, хлопнув дверью, ушла к ребятам в ТЦ.

Несмотря на дождь, кран на стройке продолжал работать, высоко поднимая громадные бетонные блоки и перенося их с места на место. Люди ходили под ними и даже не задумывались, что блок может случайно сорваться и в один миг превратить их в лепешку. А может, и задумывались, но у них просто не было выхода?

На следующий день гнев на Томаша немного стих, и я собиралась сказать Бэзилу, что задание отменяется. В конце концов, я сама дала Томашу повод думать, что пытаюсь привлечь его внимание. Сама дразнила его и злила. И на его месте я тоже попыталась бы воспользоваться ситуацией в свою пользу. Однако после математики учительница дала Липе листок с контрольной, чтобы он посмотрел свои ошибки, и, пообещав скоро вернуться, вышла. Все остальные тоже ушли. Был последний урок. Такого шанса упускать не стоило. Опершись обеими руками о стол, Липа склонился над партой и, хмурясь, вглядывался в контрольную.

– Ты правда убил Надю? – подкравшись сзади, произнесла я таинственным шепотом.

Липа вздрогнул, дернулся, листок медленно спланировал под соседнюю парту. Не глядя на меня, он полез его поднимать.

– Тебе Лиза сказала?

– Какое Лиза? Да вся новостная лента этим забита. В «телеге» пишут и по телику показывают. Сеня Липатов собственноручно укокошил училку физкультуры за то, что она называла его хануриком.

Липа обиженно поджал губы:

– Хочешь меня сдать полиции?

– Конечно. Учиться в одном классе с убийцей особо не светит. Вдруг ты и меня прирежешь?

– Ты мне не веришь, да?