Пуговицы (СИ)

— А учителя что? Классная и директриса?

— Ну, Тамара сразу на её сторону встала, стерва. Типа: «какой ужас», «бедная девочка», «психологическая травма», «насилие», и полный воз этой хренотени. А директрису уважаю. Она быстро просекла, что да как. Пыталась помочь мне. В суд ходила. Говорила, что Наде мозгоправ нужен. Да ну, какой там уже психолог. Поздняк было метаться. Если бы у меня других приводов не было и проканало, но они всё туда до кучи приплели: и драки, и кражу жвачки, и порчу школьного имущества…

— Значит, Ольга Викторовна Надю не любила?

— Какое любила? Её из-за той истории из школы попёрли. Кажется. Но это не точно.

— А ты случайно ничего не знаешь про дом престарелых «Пуговицы»?

— Что? — Антон нахмурился. — Почему я должен про это знать?

— Ну, мало ли. Вдруг кто-то упоминал.

— Нет, не знаю. Всё. Перекур окончен, — пульнув щелчком окурок с балкона, он ушёл.

— Довольна? — в голосе Бэзила прозвучала издёвка. — Узнала всё, что хотела?

— Не всё. Но кое-что.

Мы смотрели друг на друга так, будто что-то осталось недосказано. Не знаю, о чём думал в тот момент Бэзил, но я свои мысли озвучила прямо.

— Слушай, Бэзил, так ты меня всё-таки любишь?

— Понятное дело, люблю, — отозвался он с подозрением. — Что-то не так?

— Нет, не любишь. По-настоящему не любишь. Ты не думай, это не претензия. Просто факт. Я знаю, что не любишь так, как любят кого-то близкого и дорогого. Не любишь и это даже хорошо, потому что я тебя тоже так не люблю.

— Ты чего? — скепсис сменился удивлением.

— Просто не хочу больше делать вид, что мы вместе. Потому что это глупый фарс и показуха.

— Ну, хватит уже, — он дружески обхватил меня за плечи и потряс. — Я же принёс тебе деньги, договорился с Антоном, а то, что тема Нади меня достала, так это не обсуждается.

— Я не могу играть в то, что я с тобой, если на самом деле не с тобой.

— А… Всё ясно, — он отпустил меня и отвернулся к раскрытому окну. — Решила кинуть меня ради Надиного питомца.

— Мы с тобой не встречаемся, Вася. Поэтому и кинуть я тебя не могу.

— Это не важно.

— Ты ничего не слышал из того, что я говорила.

— Я всё слышал, но ничего, блин, не понял.

— В этом-то и вся проблема.

— Микки, — он посмотрел исподлобья. — Тебе стоит хорошенько подумать, кого ты выбираешь…

— Почему обязательно нужно выбирать? — старый триггер вспыхнул красной сигнальной лампочкой. — Почему я всё время должна выбирать? Да, мне нравится Томаш, да, у нас отношения, но и ты мой друг. Я не хочу ссориться ни с кем из вас. Почему так нельзя, а? Почему человек не может просто жить и радоваться? Почему ему постоянно нужно ставить подножки, как будто у него и так всё зашибись, как хорошо?!

Психанув, я попрощалась с родными Бэзила и ушла. Успела дойти почти до дома, когда от него пришло сообщение:

— Потому что в жизни всегда приходится выбирать.

Бэзил никогда не мог видеть дальше очевидного.

— Привет, — тут же на ходу я набрала сообщение Лизе. — Что делаешь?

— Ничего. В инсте сижу.

— Ты в ТЦ?

— Где же ещё мне быть?

— Хочешь, приходи ко мне. У меня дед в больнице. Можно с ночёвкой.

— Серьёзно? А что случилось?

— Ничего не случилось. Просто помириться хочу.

Лиза примчалась ко мне через двадцать минут после нашей переписки. Влетела в квартиру и сразу бросилась на шею.

— Я очень по тебе скучала.

— Я тоже, — призналась я.

Она притащила с собой большую картошку фри и коробку наггетсов.

Мы устроились в комнате на диване и я ей сразу всё выложила. И про дом престарелых, и про Антона, и про Бэзила, и про Томаша.

Лиза слушала, удивлённо хлопая глазами и молча, одну за одной, поедая картошку. Когда я, наконец, замолчала, она поинтересовалась:

— А ты не спрашивала его про неё?

— Томаша? Про Надю? — догадалась я. — Не хочу. И боюсь. А вдруг узнаю то, что мне не понравится?

— Плохое нужно узнавать сразу, — рассудительно сказала она. — Я бы на твоём месте не верила Томашу. И ничего лишнего не рассказывала. Ты извини, но вообще очень странно, что он вдруг так резко с тобой замутил. Не было ничего, не было и тут — бац. Может, ему просто от тебя что-то нужно?

— Я удалила запись при нём.

— И что, больше она нигде не осталась?

— Только у тебя.

— Видишь, у него нет гарантий, что её не существует, значит, лучше держать тебя поблизости. Под наблюдением.

— Да нет, Томаш не такой. Это он со стороны мутный, а узнаешь ближе — совсем другой человек.

— Ну-ну. На это всё и рассчитано. Я таких знаю, как Серж, который перед матерью на задних лапках пляшет, а за её спиной при первой же возможности меня зажимает, и она всему верит, что он плетёт. Всему! Знаю, что тебе неприятно это слышать, но осторожность никогда не помешает. И Бэзилу тоже не верь. Он дружит до тех пор, пока ему выгодно. Какими бы лозунгами не прикрывался. И вообще, я бы на твоём месте поговорила с девочкой.

— С Дашей? Думаешь, он рассказывал ей про Надю?

— Думаю, что дети разнюхивают гораздо больше, чем им нужно знать. А если она на самом деле такая, как ты рассказываешь, то ей наверняка захочется с тобой этим поделиться. Главное, чтобы брата рядом не было.

Хитрить Лиза умела. Я до такого не додумалась.