Пуле переводчик не нужен

Но в любом случае, не обнаружив группировку «вероятного противника», «домой» возвращаться – позор. Да и выйти на авианосную группировку уже в сопровождении его истребителей – не велика заслуга. Ведь это значит, что в настоящих боевых условиях бомбардировщик был бы перехвачен и расстрелян ракетами «Фантомов» еще до выполнения боевой задачи! Вот и приходилось после взлета идти на бреющем полете – около 100 метров над водой, прячась «под лепесток» его радаров, – в предполагаемый район нахождения авианосца, затем, резко подскочив на высоту 2 тысячи метров, засечь группировку своей радарной системой, снизиться до двухсот метров, и до того, как на авианосце поднимут в воздух по тревоге самолеты, имитировать сброс торпед и в доказательство успешной атаки привезти домой подробнейшие фотографии всей группировки.

Но если американцы успеют поднять в воздух свои истребители, то они не только сами поучатся перехватывать атакующий бомбардировщик, но и изо всех сил будут мешать сделать эти самые фотографии. На глиссаде снижения к авианосцу бомбардировщик откроет свои бомболюки, где вместо бомб подвешены три мощные фотокамеры. Одна качается вперед и назад, другая – направо и налево, третья смотрит точно вниз. Так можно сделать перспективные фотографии целого района. Но как только пилоты «Фантомов» увидят, что створки бомболюка распахнулись, они оставят в стороне всю свою вежливость (ни разу американские летчики не подлетали к нам и не уходили от нас, не поприветствовав командира корабля – два пальца резким движением от шлема). Они подставят свои «спины» под объективы фотокамер, загораживая обзор. Это опасный трюк – шестидесятитонный бомбардировщик в 150 метрах над водой, ниже, в десяти метрах под его брюхом, один «Фантом», и чуть ниже, впереди и сзади, чтобы не дать сделать перспективные фотографии – еще два. И вся эта этажерка несется на скорости семисот километров в час к приближающейся громаде авианосца. Но улететь, не сделав фотографий, не входит в наши планы! Командир начинает медленно снижаться, «выдавливая» из-под себя истребители. Нависающее сверху брюхо бомбардировщика и приближающаяся поверхность моря заставляет их уйти в сторону. Перед самым авианосцем «Ту-16» резко задирает нос, подскакивает на 200 метров и проносится над авианосцем, делая снимки. Корпуса машин, выпущенных 10 лет тому назад, испытывают огромную перегрузку. И не всегда выдерживают.

Так случилось с экипажем майора Цебоева. Честолюбивый осетин поклялся, что заработает геройскую звезду на этой войне. Он ее заработал. Она стоит на его могиле во Владикавказе. Его «Ту-16» во время резкого подскока переломился и упал в полукилометре впереди авианосца. На такой скорости удар о воду – все равно что удар о металл. Но американцы проявили максимум сдержанности и такта. Они на волне SOS объявили о катастрофе и попросили ближайший советский военный корабль подойти к месту происшествия. Они обозначили это место буями. Подошедшему тральщику они передали пленку, на которой был заснят момент подлета бомбардировщика и его катастрофа. Съемки ведутся всегда, это SOP – standing operation procedure – обязательная процедура для предъявления протеста о нарушении международного морского права. Корабли боевого охранения с авианосцем внутри называются «ордером». Водное пространство внутри ордера приравнивается к территориальным водам государства, флаг которого поднят на авианосце. Поэтому пролет над ордером ближе чем 4000 метров и ниже чем 2000 метров – нарушение морской международной конвенции от 30 апреля 1982 года. А чтобы сделать действительно подробные фотографии авианосца, надо пройти прямо над ним не выше 200–300 метров. Нарушение? Конечно! А разве полеты Гарри Пауэрса над всей территорией СССР на «Локхид У-2» от Пешавара в Пакистане до Буде в Норвегии – не нарушение?