Пулемет для витязя

Который тут же метнулся в сторону Тверда. Кентарх едва успел подставить под град выпадов тяжелого меча свой «лепесток».

С этим нордом все складывалось как-то не так.

Он рубился, перетекая в такие стойки и позиции, нанося такие неожиданные удары, что уходил от них Тверд едва-едва.

Очень неприятно было осознавать, что ты для своего врага – раскрытая грамота. Написанная крупно, просто и разборчиво. И, читая тебя едва ли не с издевательской усмешкой, он может располовинить и выпотрошить в любой момент.

Тверд и сам не понял, как в один недобрый миг оказался к норду спиной и с холодком, пробежавшим меж лопаток, уже ощутил, казалось бы, удар, который должен был раздробить ему хребет.

Но получил лишь железным наручем по голове – вовремя подскочил Хват.

В черепе полыхнул пожар, виски заломило невыносимой болью, а лоб встретился с досками пола с таким гулким звуком, что зубы заломило. Сквозь разноцветные круги в глазах он видел, как северянин походя отвел мечом стремительный бросок, в который вложил всю свою силу, скорость и дурь налетевший варяг. В ответ норд как-то извернулся, крутнулся на месте – и так наподдал варягу ногой под ребра, что того смело со второго поверха, будто снулый лист осенним ветром.

– Вот же ж твою мать! – только и успел выкрикнуть Хват, перелетая сквозь низкую деревянную оградку и с треском обрушиваясь вниз.

Воинский инстинкт взял свое. Опасность Тверд не увидел и уж тем более не услышал. Почувствовал. Кожей. Только что он покачивался на четвереньках – а в следующий миг перекатился в сторону от этого места. Того самого, на которое Хёгни с глухим выдохом опустил свой меч.

Сейчас не увернусь, – мелькнула в голове какая-то даже чересчур отрешенная мысль.

И в тот миг за окном полыхнул яркий день.

Среди ночи.

Немыслимая сила швырнула на пол и викинга, и хазарина, и даже сидящего Тумана. А на Тверда обрушился перевернувшийся стол.

И тут же уши пронзил чудовищный раскат грома.

Ослепительная вспышка вытянула все тени в селище, будто приковала их цепями и швырнула немыслимой силой за горизонт. Река расцвела десятком огненных столбов, в которых кружились пылающие обломки оснастки, обрывки человеческих тел и мягко кружащие в воздухе в немыслимо жарких завихрениях тлеющие клочки парусов. Огненный гнев богов в один краткий присест слизал с берега пристани и постройки, обратив их в пылающие исполинские костры.

Крики людей, суета и паника грянули почти сразу. Мужики, в доспехах или в исподнем, топтали детей и баб, вминая в грязь любую препону на пути панического бегства. Один из гридней даже принялся расчищать себе путь топором. Со стороны реки бежал объятый пламенем человек, от которого сейчас шарахнулась бы в сторону, наверное, и родная мать. Кони с пылающими гривами затаптывали своих хозяев, а исполинские языки пламени, мигом сожравшие весь вражий флот, теперь истово вгрызались в дерево случившихся поблизости домов.

– Это – что?

Хазарин, который, скорее всего, и был тем самым тарханом Илдуганом, которого они силились настичь с самого Полоцка, стоял у окна ни жив, ни мертв. Он шевелил помертвевшими губами, с которых срывались только неразборчивые слова. Собрать их хоть в отчасти понятную речь не смог бы сейчас ни Род, ни Чистый.

– А это, судя по всему, конец вашего похода.

Тверд ожидал от хазарина какой угодно реакции на свои слова – истеричных воплей, страшных проклятий, безумных наскоков с кинжалом наперевес. Но только не того, что сделал седой.

Тархан вырвал откуда-то из недр своей широкой перевязи продолговатый предмет, в неистовой пляске огненных отсветов, затопивших дом, блеснувший железом. Что это такое, кентарх понял сразу. А потому не стал дожидаться, пока седоголовый направит самострел в их сторону. Сграбастав в охапку очумело трясущего башкой и ничего не понимающего Тумана, он рванул вниз. Туда, куда давеча улетел Хват.

Сзади раздались оглушительные металлические хлопки. Тверд кожей ощутил, как мимо неслышно проносятся невидимые глазу железные предвестники смерти, с шипением и сочным стуком вгрызаясь в дерево балок, перекрытий и стен.

– Хватит, уходим, – донесся сверху голос норда.

Судя по треску, последовавшем сразу за этими словами, Хегни высадил окно, решив удалиться через него.

Собственно, никто не был против. Даже Хват.

– Да тут что, в этой засранной дыре решили собраться вместе все колдуны хренова мира?! – в его голосе Тверд различил нотки страха. Впервые в жизни.

Глава 9 Предатель

Уходящее за окоем солнце подпалило тяжелую перину облаков багровым заревом. Тускнеющее небо наполнило город влажной прохладой, и голуби, белыми искрами посверкивающие над головой, стали хорошо различимы на фоне набирающей силу темноты. Правда, на улицу, по которой шел Тверд, ночной мрак опускался с опозданием, да и вообще посещал этот закуток стольного града без особого удовольствия. Почему – становилось понятно именно сейчас, с наступлением сумерек, серость которых разгонял исполинский ревущий костер на высоченной хазарской башне.