Pulgarcito – по мотивам сказки «Мальчик с пальчик»

— Ваше Величество, женщина — его подруга — танцовщица умоляет пропустить ее сюда, говорит, что владеет знанием траволечения.

Король вспомнил рассказ герцога Лерма о том, как его вылечила эта травница и приказал пустить ее.

Марта склонилась в глубоком поклоне, а король жестом приказал ей приступать.

Она осмотрела рану Диего, помолилась и быстрыми точными движениями промыла ее каким — то отварном, потом достала мазь, наложила на кусок ткани и приложила к ране, потом умыла Диего тоже каким — то травяным отваром.

За ее действиями внимательно наблюдал сеньор де Кордова, сперва скептически, но потом все более заинтересовано.

— Что вы думаете? — спросил он ее после того, как она завершила свою работу.

— Сеньор, — ответила Марта с поклоном, — жизнь этого юноши в руках Господа, как Он решит, так и будет, но состояние Диего чрезвычайно тяжёлое, боюсь, что буду не в силах ему помочь.

— Вы знакомы с этой травой? — сеньор де Кордова протянул Марте маленький стебелёк.

— Да, конечно, она восстанавливает кровь и жизненные силы, но ее одной мало.

— Знаю, есть нужные порошки, видите ли, я тоже, в некоторой степени, интересуюсь травами, но здесь без хирургии не обойтись.

Он поклонился королю и наследнику и предложил перенести больного к себе в кабинет, король одобрил и вышел.

— Вы не согласились бы помогать при проведении операции? — спросил он Марту, — будет ещё один лекарь, — Марта кивнула в знак согласия.

— Ну что же, — произнёс сеньор де Кордова после приготовления, — можем приступать, — он взял в руки нужный инструмент, увидев который, голова Марты закружилась, и она потеряла сознание.

— Мда, — произнёс доктор, приводя в чувство бедную женщину, — не каждому дано самообладание, — что ж, — повернулся он ко второму врачу, — приступим, пожалуй.

Часть 34

— Хуан, поплачь, не держи в себе, — Марта гладила Хуана по голове, — будем уповать на Бога, хотя сеньор де Кордова и говорит, что шанс невелик, но Диего молод, здоров…

— Его родителей не пропускают к нему.

— Я попробую поговорить с сеньором де Кордова. Наследник не выходит от него.

— Говорят, что он даже ночью с ним.

— Да, Его Величество тоже часто заходит, королева молится о нашем Диего, ведь, если бы не он…

— Почему не пускают родителей?

— Хуан, дорогой, это дворец короля Испании, сюда не пускают всех подряд.

— Родители героя не «все подряд», героя, спасшего будущего короля.

— Эти правила не нами придуманы, так было всегда, но, думаю, сеньор Кордова попросит короля исправить эту несправедливость.

— Сеньора Марта, — прокричал прямо через порог мальчик — посыльный, — сеньор Кордова просит вас срочно подойти.

— Что случилось? — Хуан и Марта подскочили со своих мест.

— Не знаю, но сеньор лекарь был чрезвычайно взволнован.

Марта бегом побежала в кабинет врача, в котором лежал Диего.

Юноша был бледен, синюшные губы крепко сжаты, резко очерчены скулы, высокий лоб прикрывали пряди иссиня — черных волос.

— Боже, — взмолилась Марта, — пусть он будет жив.

Сеньор де Кордова приложил указательный палец к губам, приказывая сохранить тишину, потом жестом позвал Марту подойти.

— Слушайте, — указывая на Диего, тихим шепотом сказал он.

Марта склонилась над кроватью и прислушалась, сперва ничего не было слышно, но потом едва уловимо из уст Диего раздался знакомый мотив так любимой им мелодии о зелёных рукавах возлюбленной Генриха VIII.

— Он поёт, — удивлённо сказала Марта.

— Да, и я думаю, это хороший знак.

Но, вдруг из горла Диего вместо пения стали вырываться сильные хрипы. Лекарь кинулся к нему, махнув рукой Марте, чтобы она покинула кабинет.

Глава 35

По длинному тёмному коридору Монастыря медленно, шаркая ногами, обутыми в старые валенки, опираясь на посох, сделанный им же самим из ветки дерева, идёт регент Монастыря отец Димитрий, он направляется к игумену отцу Серафиму чтобы отчитаться за прошедший день, а потом попить с ним чайку.

Чай у отца Серафима всегда с вареньем, сам готовит, сегодня обещал малиновое. Отец Серафим — худой высокий старик, немного сутулый, ну, а ты попробуй не ссутулься с ростом, аж, 2 метра, прямо как у царя молодого — то, да и годы, поди, уж, боле 100 годков отец игумен земельку топчет, и отец Димитрий от него в этом не отстаёт.

Живут старцы давно в монастыре, постриг приняли уже и забыли когда.

— А что, Батюшка, — обращаются монахи к отцу Димитрию, — правда ли что ты барон?

Отец Димитрий смеётся, а игумен Серафим тоже с улыбкой подтверждает.

— А как же, он же принца наследного собой закрыл, когда на того покушение было, видано ли охальник, значит, платье бабье напялил, маску на морду лица, вишь, нацепил, а как маску с него содрали, а там борода, — смеются оба старца, — он— то, охальник этот, и пырнул отца Димитрия, в ту пору — Диего ещё.

— Ну а потом— то что? — нетерпеливо спрашивает молодой послушник.

— Ты, Васятко, здесь недавно, поэтому и не знаешь, а вся братия наша поди сотню раз рассказ этот слыхала.

— Расскажи, Отче, расскажи, прям будто сказка.

— А может и сказка, — смеются старцы, — давно все это было, а может и не было вовсе.

— Расскажи, Отче.