Пуля

— Спасибо, — серьезно произнес я. — Я и в таком виде произвел неизгладимое впечатление на вашего охранника. Боюсь, что через пару дней у дверей будет целая очередь, желающих надругаться над моим комиссарским телом.

— Тогда надо поторопиться, — совершенно бесстыже ухмыльнулась Катя и потянула меня к себе. Нападение было неожиданным, и я тут же упал на кровать, приложившись головой об ее изголовье, да так, что взвыл от боли. Катя испуганно соскочила, а я тут же прикинулся умирающим. И когда она склонилась надо мной, я схватил ее за руку и уронил на себя.

Описывать дальнейшее было бессмысленно. Я выдал все, на что был способен мой измученный организм, а Катя, кажется, осталась довольна. Еще больше был доволен охранник за дверями, поскольку даже сквозь наши охи-стоны слышалось его довольное сопение.

Минут этак через сорок, я попытался выйти в коридор. Дверь ударилась обо что-то твердое, издав звук соприкосновения с ничем не заполненной кубатурой. Охранник высунул голову из-за двери и слегка запунцовел.

— Мама не говорила тебе, что подслушивать и подглядывать неприлично?

— Не-а, — ухмыляясь, ответил охранник. — Я без матери рос на улице, там и образование получал.

— Сиротка, значит, — радостно кивнул я.

— Значит, значит, — оскалился охранник. — А ты, я смотрю, прыток. Только из инвалидов, а уже на хозяйскую племянницу залез.

— Я только что пережил стресс, — отпарировал я. — После трудностей человеческий организм хочет размножаться со страшной силой.

— Шеф узнает, он у тебя это желание отобьет, — пообещал громила, задумчиво оглядывая свой кулак.

— Я сейчас умру от страха, — признался я и отправился в ванную. Когда я вышел, под дверями уже никого не было. Катя по-прежнему сидела у меня на кровати и надевала лифчик. Я восхищенно уставился на ее грудь.

— Какое у тебя большое сердце, — не выдержал я. Катя обернулась и рассмеялась. Я подсел рядом, поцеловал в шею и повалился на живот.

— А скажите мне, голуба, как выбраться из вашего бунгало?

— Тебе у нас плохо?

— Мне у вас хорошо, вот только по голове часто бьют, а у нас душевная натура тонкая, организм слабый и нервы ни к черту. Организму крайне необходим покой в привычной обстановке.

— Хорошо, я поговорю с дядей, — пожала плечами Катя.

— А вот этого делать не стоит. Дядя у вас, Катерина, человек серьезный. И так меня подозревает в организации покушения на вас, так что добром не выпустит. На всякий случай… Кстати, а кто это вас, радость моя, пытался укокошить?

Катя смешно наморщила нос.

— Да так, придурки какие-то. Дядя у меня… бизнесмен. Наверное, конкуренты.

— Странные конкуренты какие-то, — недоверчиво протянул я. — Если уж им твой дядя насолил, в него и надо было стрелять. Ты-то причем?

— Не знаю, — отрезала Катя. — Чего это ты расспрашиваешь?

Я тяжело вздохнул.

— Да просто так. Ты вот тоже нервничаешь. Так зачем мне мозолить вам глаза? Давай я слиняю по-тихому, без забот и проблем.

Катя хитро сощурилась.

— А вдруг дядя прав? Может, ты и есть злодей?

— Может, — согласился я, подумав про себя, что девочка обладает поразительной интуицией. — Только я тогда бы преспокойно уехал и оставил тебя на расправу лютую купцам чужеземным, а не прыгал бы под пули с воплями команчей.

Катя еще раз пожала плечами.

— Ну, не могу я здесь. Не люблю, когда мне в спину дышат, нервирует это меня. Выведи меня за ворота, а я уж сам доберусь.

— У тебя машины больше нет, — напомнила Катя.

— Да черт с ней, она пять сотен стоила, переживу. Здесь бог знает, какие дела закручиваются, а я не Александр Матросов на амбразуры бросаться.

Катя обиженно хлюпнула носом, слегка наиграно, но в целом вполне достойно. Если бы за пазухой у меня не было спрятано камня, то купился бы как лох.

— Значит, больше ты меня спасать не будешь?

— Буду, — пообещал я, повалив ее на спину, — всегда буду. Только не здесь. В каменных джунглях я чувствую себя Бэтмэном. Давай удерем?

— Странные у тебя глаза, — сказала Катя. — Змей прав был.

— Какой такой Змей?

— Начальник службы безопасности, — ответила Катя. — Я тоже заметила сейчас.

— Что?

— Ну… — закатила она глазки, — ты сам по себе, а глаза сами по себе. Я как-то книжку читала, про маньяков. Ну, там Чикатило всякие и их истории. И вот там была история про какого-то американского маньяка, Фишера, кажется. Его еще называли "убийцей с лазерным взглядом". Вот теперь я поняла, что значит это определение.

— Спасибо, блин, большое! Вот сейчас я над тобой надругаюсь, а потом покромсаю в мелкий винегрет и съем.

— Да уж, пожалуйста, надругайся, — мяукнула Катя и свернулась калачиком. — Так, как в прошлый раз. Я даже не буду против.

— Ты меня выведешь? — тихо и серьезно спросил я. Катя подняла голову и вздохнула.

— Выведу. Ох, и взгреют меня. Мы на осадном положении, так что выбираться будет тяжело. У тебя размер какой?

— Чего?

— Обуви. Не побежишь же ты в тапочках?

— Тридцать восьмой. Но если надо, я могу и в тапках и босиком.

— Тридцать восьмой? В первый раз слышу, чтобы у парня был такой размер ноги. И где я тебе такую обувь возьму? Твоя развалилась, когда мы тебя втаскивали внутрь. Ты ее, падая, совсем порвал.