Пуля для дублера

Фархадов сидел, сгорбившись в кресле, опершись правым локтем на подлокотник, подперев лицо ладонью, сложив два пальца на правой стороне рта и держась двумя пальцами за висок. Юрий заметил на левом запястье черные часы в стиле "милитари". Глядя на Евгения, пристально наблюдая за ним, неужели он что-то почувствовал, заподозрил, что это не Евгений сидит перед ним? - Фархадов излучал ощущение животной мужественности, что, вероятно, было одной из первых вещей, которые кто-то заметил бы в нем.

- Скажи мне, - наконец произнес Фархадов, выпрямляясь в кресле, - почему ты был в Сумгаите в ночь перестрелки?

- Халид позвонил мне и сказал встретиться там. Не сказал почему. Я чуть не погиб вместе с ним.

-- И как тебе удалось этого избежать?

− Слепая удача.

− Ты видел, что случилось?

− Нет.

- Ты слышал стрельбу.

- Да, и я побежал. Бежал как черт.

- Ты знаешь, что случилось?

- Я слышал... слухи, как и все остальные.

Гасан задумчиво кивнул.

- И почему ты прятался все это время?

- Я не имею никакого отношения к тому, что произошло в Сумгаите той ночью. Я просто хотел убедиться, что мне ничего не угрожает, прежде чем снова появлюсь.

Внизу, во дворе, послышались громкие голоса, а потом кто-то побежал куда-то на второй этаж. Фархадов, казалось, не замечал этого, и его глаза не отрывались от Юрия. Казалось, у него что-то на уме, возможно, решение, и Беликов мог только предположить, что это как-то связано с Евгением. Он пытался следовать логике, следовать тому, как, по его мнению, поступил бы Евгений, играть так, как, по его мнению, поступил бы Евгений.

- Что Мурад Умаров делал для тебя?

Вопрос задал Сабитов, который сидел тихо, наблюдая за Беликовым. Однажды он отхлебнул из белой чашки. Кофе, догадался Юрий.

- Ты знаешь, что он делает, - сказал Беликов. - Мы обсуждали это с тобой в Баку.

- И ты не общался с ним... пока скрывался эти последние недели?

- Я думаю, ты очень хорошо знаешь, что мы не общались. -- Юрий сосредоточился на Сабитове. - Я думаю, ты наблюдал за ним.

- На кого еще он работал?

- Он мне не говорил.

- Он работал только на тебя.

- Нет. Я не могу себе этого позволить.

- Тогда кто же еще?

Беликов взглянул на Фархадова, который молча наблюдал за ним, потом снова на Сабитова.

- Что, черт возьми, здесь происходит? В чем дело?

- После того как ты исчез, - сказал Сабитов, - Мурад начал присматриваться в тех местах, куда ему не следовало смотреть.

- А не должен был?

- О чем он говорил сегодня вечером, когда сказал, что сделал то, что ты ему велел? Что он нашел женщину, которая имеет, что ты хочешь?

Беликов почувствовал, как его окутывает теплая волна. Это было выше его понимания. Он не сможет этого выдержать.

−У меня есть богатый клиент, который ищет одну статуэтку эпохи Парфянского царства. - размеренно промолвил он. - Я слышал о женщине, у которой могло быть такое. Я думал, он это имел в виду.

- Как зовут эту женщину?

−Нет, я не могу этого сделать. Я не упоминаю твое имя при других людях. Я не упоминаю ее имя при других людях. Вот как я это делаю. Так я остаюсь в бизнесе. Люди знают, что им можно доверять.

−Где она живет?

Беликов покачал головой.

−Нет, не могу сказать.

Сабитов не шелохнулся. Оба сидели в медном полумраке и смотрели на него. Они не смотрели друг на друга и не обменивались никакими замеченными Беликовым словами, и все же ему казалось, что они оба взвешивают его ответ на одной шкале, используя одни и те же критерии, чтобы найти его достойным... или нет.

Клочок бумаги в кармане джинсов горел у него в паху, как угольки.

- Ты уверен, что он имел в виду именно это?- спросил Фархадов.

- Я сказал, что думаю, что он имел в виду именно это. У меня не было причин думать иначе. Он прожил недостаточно долго, чтобы я мог быть уверен.

Они ничего больше не сказали, наблюдая за ним в тишине. Беликов испугался. Внезапно то немногое мужество, которое он сумел собрать воедино, ускользнуло. Это контрабандная сделка, напомнил он себе. Контрабандная сделка. Просто контрабандная сделка. Терроризм не обсуждается.

- Смотри, - наконец собрался он. - Если это больше не то, чего ты хочешь, тогда ладно. Мне тоже не очень комфортно быть на грани твоих гребаных сделок с наркотиками. Просто помни, твои люди пришли ко мне. Все было не наоборот. Я не собираюсь лезть в ваши дела. Я могу даже сейчас уйти. Попросту уйти.

Беликов слышал, как кто-то бежит.

Он ждал реакции Фархадова, но тот сидел, как сфинкс, красивый сфинкс, сфинкс с кровью на губах, с мертвыми душами, висевшими на шее, как ожерелье из увядших жизней. Беликов вспомнил абзацы, написанные о нем Евгением, что-то вроде свободного стиха о человеке, который был вполне симпатичным, человеком, недостойным собственной личности.

−Как давно вы были в Москве? − Спросил Фархадов.

Вопрос ошеломил Беликова. Вот ужас. Внезапно его затошнило. Он понял, что Фархадов знает. Юрия не собирались выводить отсюда живым. И тут он так же внезапно вспомнил: Москва была некоторое время и домом Евгения, и городом самых нежных воспоминаний Гасана, его безмятежными студенческими днями до того, как мир стал жестоким по отношению к нему.