Пуля для дублера

Водитель подъехал к обочине и заглушил двигатель. Он опустил стекло, и они стали ждать. Юрий посмотрел на часы. Прошло пять минут. Десять. Он тоже опустил стекло. Двадцать. Двадцать пять. У водителя зазвонил мобильный. Он открыл ее и прислушался.

"Хэлэлик", - сказал он.

Он захлопнул телефон, завел машину и уехал.

Глава 23

Водитель высадил его у одного из магазинов "Премьер" на улице Абилова, сразу за углом от отеля "Амбер". Он обошел отель, зашел в мужской туалет и умылся холодной водой. Когда он вернулся, он пошел в одну из контор, который всегда можно было найти за пределами отелей.

В течение следующих тридцати минут он использовал ряд фирм такси, используя крупные отели в качестве пунктов вызова, потому что они предоставляли ему широкие возможности выйти из них незамеченным. В конце концов, он обрел некоторую уверенность в своем исполнении техники сбрасывания "хвоста", и он сделал свою последнюю остановку. Он вышел из машины и зашагал по темным улицам.

Теперь он стоял под лавровым деревом перед кафе, которое оставалась открытой. метрах в пятидесяти эта тихая улочка сливалась с более широкой, светлой и оживленной. Он был на улице Азизбегова.

Он повернулся и посмотрел через улицу. Машины были припаркованы по обеим сторонам дороги, а примерно через четыре машины, почти скрытая лавровыми деревьями, находилась небольшая гостиница в узком здании в несколько этажей высотой. Бледно-голубая неоновая вывеска, ненавязчиво висевшая над тротуаром, едва виднелась сквозь деревья: "Отель Кавказ", слова, которые Марина прошептала ему в "Статусе". Беликов пересек улицу и вошел в отель.

Пожилой человек, сидевший за столом из массивного темного дерева, увенчанного зеленым мрамором, казалось, был поражен, увидев его входящим в крошечное фойе. Имя "Кавказ" было выложено голубой плиткой в центре белого кафельного пола. У портье, лицо которого, казалось, несколько десятилетий было лишено солнечного света, под водянистыми глазами залегли тяжелые складки, а слишком черные, тонкие, как карандаш, усы рассекли длинную верхнюю губу. Пока Беликов расписывался в старинной регистрационной книге, клерк извивался от удовольствия, нервно улыбаясь ему. Откуда-то Юрий уловил неприятный запах гардении.

Он попросил номер 202, который был на втором этаже, вверх по винтовой узкой лестнице, которая жалобно стонала, когда он поднимался. "Кавказ" занимал всего три комнаты в ширину, а его комната находилась в центре короткого коридора. Но он не пошел в свою комнату. Вместо этого он остановился в темном коридоре и тихо постучал по номеру 201.

Тишина. Ничего. Может быть, прошло всего несколько секунд - он не знал, так как за последние несколько часов время превратилось в дико эластичную вещь, - но как бы долго это ни продолжалось, этого времени было достаточно, чтобы его разум ухватился за каждую катастрофическую возможность: он неправильно расслышал имя. Что-то случилось. Это была ловушка. Или вообще Марина была мертва.

Тем временем Марина открыла дверь.

-- Уф-ф, - сказал он, и она отступила назад, чтобы впустить его.

Она не включила свет в комнате, но распахнула две панели окна, через которые проникал слабый отблеск вывески отеля внизу и отблеск кафе на другой стороне улицы. Это был призрачный свет, но достаточно яркий.

Марина молча повернулась и подошла к окну. Они посмотрели друг на друга. Ленивый ветерок шевельнул тонкие занавески по обе стороны окна, словно прерывистое дыхание.

Он огляделся: кровать, тумбочка и стул по обе стороны кровати, старый шкаф с зеркальным фасадом напротив изножья кровати. Дверь в ванную была открыта, и в дверном проеме одиноко стояло старомодное белое фарфоровое биде.

Сдержанность Марины была странной, но он был так поглощен собой, своим страхом, смущением, облегчением, увидев ее, что не понимал, насколько необычным было это мгновение и как долго оно длилось. Это могли быть только секунды.

- Юра, - сказала она, и он понял, что в первый раз она назвала его по имени, - с тобой все в порядке?

Может быть, это он вел себя странно, а не она. Да, должно быть так.

- Да, - сказал он.

Нет, он не был в порядке, но какая разница, если бы он сказал иначе?

Была секунда, только одна или две, когда он подумал, что если он подойдет и обнимет ее, как ему отчаянно хотелось, то она поймет, что на самом деле она хотела, чтобы он это сделал. Он был уверен в этом, как ни в чем другом с тех пор, как все это началось. И тут же он осознал, насколько абсурдно это было бы для нее, насколько неожиданно и неуместно... и неуправляемо.

- Да, - повторил он. Внезапно он почувствовал слабость. Он подошел к кровати и сел. - Черт, - вырвалось у него.

- Вы с ним разговаривали? - спросила она. Совершенно логичный вопрос прорезал неустойчивость его эмоциональных фантазий.

Беликов снял пиджак - пиджак Евгения - и бросил его на стул с его стороны кровати.

- Да, говорил. И нет, я не думаю, что он догадывался, что разговаривал не с Евгением.

- Невероятно, - сказала она.