Пуля для карателя

— Хорошо, мы уважаем ваш выбор, пан полковник. Но хотя бы вывести вы нас отсюда можете? — спросил Иван.

— Не думаю, — покачал головой Врудень. — Подсказать дорогу сможем, но пойдете сами. Я не выделю ни одного человека, а также не смогу снабдить вас едой, табаком, водой. Вы получите назад свои вещи и свое оружие. Можем вас только благословить. — Полковник невесело усмехнулся. — Кажется, католического священника пана Воблу еще не убили…

— Позвольте вопрос, пан полковник, — подала голос Маша. — Адрес улица Зворень, дом 14 — это недалеко отсюда? Там проживали люди, имеющие отношение к подполью. Будем вдвойне благодарны, если предоставите информацию…

— Мимо, панночка, мимо, — усмехнулся делегат Капшировский. — У нас неплохо работает разведка. Если вас интересует семья пана Грудны, занимавшего должность одного из помощников бургомистра, то должен вас огорчить. Его схватили еще три дня назад, вместе с ним всю семью — это видел наш человек. Имеется подозрение, что пан Грудна не выдержал допрос в тайной полиции и сдал все ваше левое подполье, так что, увы…

— Очень огорчительно это слышать, — вздохнула Маша.

— Последняя услуга, пан Врудень, — сказал Иван. — Нас интересует старый особняк на улице Левашевской, в котором до войны работал кинотеатр «Штарица». Есть информация, что в этом особняке содержат интересующих нас товарищей, Хаштынского и Крынкевича. Не слышали об этом?

— Как же не знать своих идейных противников, — отозвался за полковника Капшировский. — Пусть нацисты наши враги, но отнюдь не все враги наших врагов — наши друзья, знаете ли. Окажись я на месте мясников из тайной полиции, я бы им руки и ноги оторвал вместе с головами, чтобы не распространяли в нашей стране гремучую большевистскую заразу…

— Да оставьте, пан Збигнев, — устало махнул рукой Врудень, — какая теперь разница? Погибнем мы, погибнут Хаштынский с Крынкевичем, и даже эти люди, которые нас страшно раздражают, скорее всего, погибнут… Вас не шокируют, пани, мои слова? — повернулся он к Марии.

— Что вы, пан полковник, нисколько, — учтиво улыбнулась Маша.

— Пусть пытают свою удачу, может, им повезет… Про особняк нам доложили, его охраняет отделение СС из полка «Дирлевангер» — подразделение, полностью укомплектованное немцами. Это порядка десяти-двенадцати человек. Больше не требуется, поскольку квартал Зброев контролируется нацистами. Днем туда приезжают офицеры, видимо, проводят работу с гостями подвала, так сказать. Особняк опоясан забором — это сооружение недавнее. Есть колючая проволока, но сам забор, мягко говоря, не преграда… Это все, что нам известно. Нужных вам заключенных могли увезти, это уж как начальству в голову придет. А могут и подержать какое-то время, если у немцев есть на них виды… Ладно, так и быть, выделю вам человечка, проводит вас до улицы Вудровской — есть там одна замаскированная канавка, ну а дальше сами пойдете. Прошу прощения, господа, — посмотрев на часы, добавил полковник. — На этом будем считать нашу аудиенцию оконченной. Желаю удачи. Можете побыть в нашем расположении до вечера — мы же не звери выгонять вас в светлое время на верную смерть…

Люди из его компании были мрачнее тучи. Они сидели, сбившись в кучку, в тупиковом отростке подземного коридора, как-то пронзительно молчали, курили. Иван присел на корточки напротив, смотрел на них в свете низковольтной лампочки. В главном коридоре было шумно, таскали какие-то ящики, стонали раненые. Он успел привыкнуть к своим людям, не хотелось с ними расставаться. Странная возникала ситуация: далеко не все из них были его единомышленниками, однако он смело мог подставить им спину — а это дорогого стоит. Немка положила голову на колени Маранца — словно в этом не было ничего предосудительного, меланхолично смотрела в пространство. Юзеф сосредоточенно курил, искоса поглядывал на слипшиеся волосы Тельмы. Кембл не моргая смотрел в потолок и что-то шептал, очевидно, высчитывал свои шансы на выживание при том или ином раскладе. Януш вскрыл откопанную в ранце пачку маргарина и ножом размазывал его по галете — собираясь, видно, это есть. Маша Носова спокойно смотрела Ивану в глаза, и при этом у него что-то потягивало в районе левой лопатки.