Пуля для похитителя

Голос у Консуэлы Аркадьевны был спокойный и ровный, но вместе с тем требовательный. Он исключал всякую попытку сопротивления со стороны Павлика. Глубоко вздохнув, мальчик отдал бластер гувернантке и поднял глаза на незнакомую женщину, которая была ненамного старше Консуэлы Аркадьевны, но намного ее полнее. Она походила на его школьную учительницу английского языка. Такая же серьезно–сосредоточенная, словно пытается понять тебя, а на самом деле ничего не смыслит в твоей жизни.

Вот и Консуэла Аркадьевна ничего не замечает вокруг. Она проводила с ним все свободное время, но так и не смогла понять, какой жизнью он живет. Гувернантка не понимает, какая опасность угрожает землянам. Пришельцы могут принимать любые обличья, они могут даже стулом прикинуться или тумбочкой, а сами за землянами внимательно наблюдают, собирают о них информацию.

— Павлик, меня некоторое время не будет, я ненадолго уеду. Познакомься, пожалуйста, с Пульхерией Афанасьевной. Она заменит меня. Твоих родителей я уже предупредила, Александр Николаевич и Алла Владимировна согласны.

Присев на корточки перед малышом, она погладила его по голове, с нежностью глядя на него огромными голубыми глазами. Павлик любил, когда Консуэла Аркадьевна гладила его по голове — у нее были теплые, ласковые руки. И вообще ему в ней нравилось все. Она была очень красива — правда, не так красива, как его мама, но фигура у нее ничуть не хуже: такая же высокая, стройная. И от Консуэлы Аркадьевны всегда очень приятно пахло. Теперь ему придется проводить все свое время с какой–то толстой теткой. Если мама и Консуэла Аркадьевна не сумели понять, чем живут маленькие мальчики, то как сможет его понять эта толстуха? Всё, теперь жизнь превратится в настоящий ад: она начнет пичкать Павлика едой с утра до вечера, на прогулке все время будет сидеть на лавочке и его заставит сидеть рядом с нею.

Павлик почти с ненавистью посмотрел на новую гувернантку, а Консуэла Аркадьевна продолжала:

— Павлуша, ты должен с полуслова слушаться Пульхерию Афанасьевну так же, как и меня.

Мальчик горестно вздохнул. Павлик очень любил свою гувернантку, и ему хотелось доставить ей удовольствие, но, скажите на милость, почему он должен любить эту незнакомую тетку? Он и Консуэлу Аркадьевну не сразу полюбил, ему хотелось больше времени проводить с мамой, а не с чужой тетей. Со временем Павлик привык к гувернантке и подружился с нею, а до этого вовсе не слушался ее с первого слова. Но она об этом уже забыла.

Консуэла Аркадьевна вздохнула и сказала, обращаясь к новой гувернантке:

— Действуй, Пульхерия. Не бойся, он тебя не укусит. Ну я пошла. В случае чего, звони мне. Номер моего мобильного ты знаешь.

Когда она вышла из комнаты, Пульхерия молча подошла к крепости, которую построил Павлик, и стала ее рассматривать:

— Ты сам это построил?

Мальчик молча кивнул.

— Тебе никто не помогал? — удивленно спросила она.

Все также ничего не говоря, Павлик покачал головой, резко повернулся и направился к своему письменному столу. Усевшись на стул, он открыл какую–то книжку и уткнулся в нее, наморщив лоб и шевеля губами.

— Ты знаешь, я тебя очень хорошо понимаю: приходит какая–то незнакомая тетя, и тебе говорят, чтобы ты ее уважал и безропотно слушался. Мне бы это тоже не понравилось. Я бы на твоем месте чувствовала себя не очень уютно. Я могу уйти, но на смену мне придет другая тетя, которая тебе тоже, вероятно, не понравится. Такова жизнь — нам не всегда доводится общаться с теми, кого мы любим. Зачастую происходит совсем наоборот. Но одно я могу обещать совершенно точно: я постараюсь не очень докучать тебе. Хочешь — общайся со мной, не хочешь — не общайся. Для меня главное — чтобы ты был здоров. Давай сделаем вид, что мы друг другу понравились и каждый будет заниматься своим делом. Согласен?

Павлик снова молча кивнул, вышел из–за стола и стал из оставшихся блоков собирать домик, который должен был быть складом для продуктов питания. Но блоков даже на крышу не хватило.

Пульхерия взяла с полки книгу, присела на диван и углубилась в чтение. Она время от времени бросала любопытный взгляд на мальчика, но ничего ему не говорила.

Наступил вечер. Пришла горничная и сообщила, что ужин готов.

— Павлик, пойдем помоем руки, и ты мне покажешь, где здесь у вас столовая, — предложила ему Пульхерия.

— У меня руки чистые, — сердито ответил мальчик.

— Ты же только что строил дом, — усмехнулась Пульхерия, — а это работа пыльная, тяжелая. Пойдем, мне тоже надо руки помыть.

Павлик направился в туалет, а гувернантка потопала за ним. Чтобы не давать ей повода упрекнуть его в том, что он не любит чистоту, мальчик сам тщательно вымыл руки.

Родителей в столовой не было. Папа как всегда на работе. А мама вечно занята. Вот и сейчас она помогает устраивать какую–то выставку какому–то художнику. Она вечно помогает всем этим художникам, композиторам, певцам. А еще — вечеринки, рауты, приемы: все то, что сейчас называют глупым словом «тусовка».