Пуля, я, Рашид и Виталик

— Второго января, после обеда, под дверь сунули. Там Пуля просила ничего не говорить Егору. Утверждала, что видела, как он принимал наркотик. Именно эта открытка позже исчезла, поэтому остальные я стал носить с собой.

— Горничная тоже появилась второго, — сказал Рашид. — Альбина нанимала?

Глава 17

У Константина в кармане завибрировал телефон.

— Да, — он смешно дернул носом. — Спускайтесь. Мы вас догоним.

Перевел взгляд на примолкнувших соратников.

— Тим и Данька вышли украшать фотозону.

— О-о! — Пуля быстро вытерла слезы и сорвалась с кровати, по пути собирая всякие мелочи. — Мы же обещали, что начнем в семь.

— Детей надо поддержать и проконтролировать, — в Варваре одномоментно прорезались добрая мать и опытный воспитатель.

— Так понимаю, тусовка перебирается в фотозону? — на лету подхватил новое веяние Репа. — Я, кстати, придумал, кем буду на маскараде.

— Кем? — заинтересовалась Варвара, вручая ему две большие маски. — Можешь нести вниз.

— Злодеем, — обрадовал всех тот. — Буду нести страх и ужас. Мне еще напарник нужен, злодей номер два. Мы будем вот так ногой делать.

Он согнул правую ногу в колене, схватился свободной рукой за голень и начал дергать ее назад, подпрыгивая и выгибая грудь дугой.

— Супер, — одобрила номер Варвара. — После танца хромоногого кузнечика успех вашего злодейского предприятия обеспечен.

Гуськом вышли из номера, причем каждый что-то нес. Спускаясь по лестнице, они выслушали провокационные песнопение близнецов: «Из Ташкента в Иран всё идет караван. Он везет для паши сорок тонн анаши».

— У мальчишек какая-то фигня лежит на голове, — заглядывая вниз, объявил «злодей».

— Что там? — одновременно перегнулись через перила Варвара и Константин.

— Караван тащит стремянку, — информировал Егор. — Заказывали?

— Пчелки, а не дети, — умилялась Варвара. — Трудятся день и ночь, не покладая рук.

Стена, которая в реалиях подступающего праздника стала называться «фотозоной», в течение получаса была украшена черными масками от «мистера Х», красными спиралями серпантина и россыпью серебряных снежинок.

Здесь каждый отстаивал личную творческую концепцию, что оказалось делом утомительным. В результате, усталые близнецы и Репа улеглись отдыхать прямо под стремянкой. Последнего тянуло шалить. Спустя три минуты он достал из кармана пригласительные и, на радость любопытствующих близнецов, принялся с чувством вычитывать:

— …словно порыв теплого ветра ты ворвался в мою жизнь. В воздухе запахло свежестью любви и терпкостью страсти! — он посмотрел вверх, где под самым потолком на стремянке стояла Пуля. — О, дорогая, спустись с небес!

— Сейчас молоток уроню, — пообещала дорогая. — Сразу прочувствуешь всю тяжесть моей неземной любви. Лучше кнопку забей.

Репа молча воздел руки к потолку, выдав близнецам продолжение театрализованного представления:

— О, богиня, мне почти двадцать семь лет, и я устал играть в сильного мужчину с молотком.

Он запихнул открытку в карман, сложил руки на груди, закрыл глаза и захрапел. Близнецы немедленно скопировали его позу и захрапели в унисон.

— Альбина идет, — насмешливо сообщила Варвара. — Слышу перестук ее полиуретановых набоек. Кому-то сейчас по голове настучат.

Неведомая сила подняла помощников с пола и поставила лицом к стене. Вид у всех троих был очень занятый: Репа отбирал у Пули молоток, а близнецы не могли поделить одну снежинку.

— Недурно, — одобрила фотозону подошедшая Альбина. — Уже заканчиваете? Костя, ты нужен мне.

— Ты тоже мне нужна, — кивнул Константин. — Столько вопросов накопилось.

Варвара поднималась к себе на этаж в прекрасном настроении. Всего за один час, до полного совершенства, было доведено выступление семейной пары из десятого номера. Танец получился простым, но красивым. А еще ей сказали, что она — чудесный человек и оригинальный хореограф в одном флаконе. Можно было подниматься по лестнице и гордиться своим организаторскими способностями. Не жизнь, а ковровая дорожка к всеобщей любви и признанию!

В конце этой дороги, рядом с шестнадцатым номером, ее ожидал грустный Егор. Отодвинув декабрист, он сидел при выключенном свете на подоконнике и рассматривал зимний пейзаж с елками.

— Пуля не с тобой? — спросил он, заглядывая ей за спину.

— Нет.

— Я стучал, никто не отзывался. Может, она репетирует с кем-нибудь?

Варвара дернула плечом и достала ключ из кармана.

— Может.

Весь диалог разбивали длинные паузы.

— Кажется, она на меня обиделась.

— И с чего бы это?

— Я… мне надо было закрыть глаза на факты?

Варвара мысленно застонала и развернулась к глупому влюбленному. Он виновато вздыхал, а она завелась на выдохе:

— Егор, фактам не доверяют безоговорочно. Факты проверяют. Если же это касается отношений, то трижды проверяют, а до момента истины становятся на сторону любви. То есть, когда возник вопрос доверия и выбора, ты сделал свой выбор, позволив другу пинком открыть дверь в наш номер и наброситься с обвинениями на как бы любимую девушку. Извини, но мне трудно забыть, что пряталась она за моей спиной, а не за твоей! И факты оказались подлогом.

— Никогда не простит?