Пульс абсолюта. Начало начал

Эго не носит повторный характер. Желания, страсти повторны, но поскольку их требования имеют пределы, они успокаиваются, когда их осуществляют. Когда они снова пробуждаются, они повторяют свои требования. Вот почему животные не склонны беспокоиться и, следовательно, никогда не становятся неэротичными. Они никогда не требуют, чтобы их подвергли психическому обследованию, они не нуждаются ни в каком психоанализе. Им не требуется никакого Фрейда, никакого Юнга, никакого Адлера, для животных это ничего не значащие люди. Если вы присмотритесь к животным, вы обнаружите, что они очень спокойны. Если вы посмотрите на тигра после того, как он пообедал, вы найдете его очень спокойным. Ни малейшего беспокойства. Он — убийца, плотоядное животное до мозга костей, но его природа убийцы присутствует только до тех пор, пока он не получил свою пищу. Как только он поел, он абсолютно отказывается от насилия, он становится непоколебимым последователем Махатмы Ганди.

Тогда он остается безразличным к еде, лежащей перед ним. Когда лев отдыхает после обеда, более мелкие животные, которые вполне могли стать его обедом, собираются вокруг него и доедают остатки его обеда. Но тогда он вовсе не стремится убить их. Когда на следующий день он проголодается, он будет готов охотиться и убивать, но до тех пор с убийством покончено. С голодом же человеческого эго никогда не бывает покончено. Наоборот, он продолжает увеличиваться по мере того, как вы продолжаете удовлетворять его.

Уясните себе это различие между органами чувств и эго. Удовлетворяйте органы чувств, и они скоро будут насыщены. Они проголодаются снова и тогда их снова можно будет насытить. Но эго никогда не насыщается, оно никогда не бывает удовлетворено. Но по мере того, как вы насыщаете его, оно растет. Когда вы бросаете жир в огонь, чтобы погасить его, вместо того, чтобы погаснуть, огонь увеличивается. Таким же образом все, что бросается эго для его удовлетворения, помогает ему расти. Внезапно оно выбрасывает языки пламени и поднимается все выше и выше. Итак, все, что предлагается эго, лишь помогает ему расти. Поэтому, как только человек попадает в тиски эго, он оказывается так запутан в беспокойстве, заботах, напряжениях, тревогах, как это никогда не может случиться с животными.

Сегодня на Западе разворачивается огромное движение за возврат к органам чувств. Юноши и девушки, которых мы называет хиппи, битниками или выпавшими из общества, являются проводниками этого великого движения. Эта тяга к возврату к органам чувств. Они говорят: «Нам не надо вашего образования, ваших ученых степеней, ваших должностей, вашего богатства, ваших автомобилей и ваших великолепных зданий. Для нас достаточно еды, любви и секса. Нам не нужны все эти ваши вещи». И я считаю, что это величайшее событие. В истории человечества никогда не было такого движения в таком широком масштабе, когда люди сказали: «Мы с готовностью отбрасываем Карма Пракриты ради возвращения к врожденной природе органов чувств, проявленной природе органов чувств, желаниям и страстям. Вот все, что нам надо, большего мы не желаем».

Это показывает, что сеть действий, мотивированных эго, стала настолько опасной, что человек хочет освободиться от нее и готов быть подобным животным. Но, даже став подобным животному, человек не может быть свободным от эго. Быть свободным от эго он может только став Богом. Втянувшись в преследование наслаждения от органов чувств, он получит некоторое облегчение, но сеть действий появится снова. Две тысячи лет назад человек жил органами чувств, но из тех обстоятельств возникло эго. Если сегодня мы вернемся к ним снова, то завтра эго, безусловно, возникнет снова.

Эта сутра говорит о том, что те, кто погружаются в поклонение проявленной природе, блуждают во тьме, но в еще большей тьме блуждают те, кто поглощены удовлетворением своих эго. Тогда кто же может выйти из тьмы? Кто они?

Наблюдаются два типа поклонения. Есть люди, поклоняющиеся органам чувств, и люди, поклоняющиеся эго; и обычно поклоняющиеся эго бывают против поклонения органам чувств. Предположим, некий человек предался отречению. Если мы сможем тщательно исследовать состоянию его ума, если мы сможем подвергнуть его ум исследовательской операции, мы увидим, что секрет его отречения заключается во тьме, что оно удовлетворяет его эго. Он соблюдал пост на протяжении тридцати дней, поэтому жители его города с большой шумихой оказывают ему почести, в его честь устраивается большое торжество. Он оказался способным выдержать тридцатидневный пост.

Мы объявляем, что это акт великого самоотречения. Голодать тридцать дней — это не шуточное дело. Да, это не шуточное дело. Но это, безусловно, было бы шуточным делом, если бы эго было удовлетворено. Если бы его эго получало удовлетворение от этого, человек голодал бы не тридцать дней, а тридцать лет. Эго убедит любой орган чувств предаться самоотречению. Мы давно знаем этот секрет, этот трюк, поэтому, если мы хотим, чтобы кто-то предался самоотречению, мы начинаем ублажать его эго.