ПУЛЬС СВЕТА

Внизу трава гуще… А цветов сколько! Прокошенные дорожки придавали какой-то вид низине. Яснее проступало задуманное. Солнце уже приподнялось и пригревало изрядно. Таял на глазах туман возле реки. Распрямились пригнутые росой стебельки высоких трав. Появившийся ветерок, разбудил дремавшую листву. Шёпот листьев приятно щекотал слух, объявляя о начавшемся дне.

Он поднял блеснувшую на солнце косу, и направился вверх по прокошенной дорожке. Наверное, Катя проснулась! И кормит уже Никитку. Он шёл и улыбался. Себе улыбался и всему вокруг.

На пол дороги встретил Тимка, бежал по следу опустив голову. Увидел Кирилла, остановился на секунду, и развернувшись сразу, прижав уши пустился прыжками к дому.

— «Катя послала!..» — подумал с улыбкой он.

Вбежал в дом. Катя сидела у кровати, разговаривала с Никиткой. Кирилл присел рядом, чмокнул её в щёку.

— Ну, как спал? Выспался? — хитро щурилась она, улыбаясь белозубо.

— Конечно!.. — утвердительно повёл он головой.

— Да? Опять рисовал, да?

— Ну… Только одну… — выгнул он брови.

— Показывай!

— Кать…

— Показывай! — не сводила она с него глаз.

Кирилл неохотно встал, быстро принёс листок бумаги.

— Кать, только не мни, ладно?

— Дай! — протянула она руку.

— Вот так смотри, видно? — поставил он лист перед собой, — издалека лучше!..

— Дай сюда! — вскочила Катя с колен.

Кирилл поднял листок над головой. Катя, протянув руку, прыгала на носочках, пытаясь достать.

— Ну-ка!.. — смеялась она, — показывай! — подпрыгивала снова и снова.

Кирилл подал листок. Катя тут же сев на кровать рядом Никиткой, с любопытством жадно впилась взглядом.

— Ай-ай-ай! — зацокала она языком, — ты что, Тициан, любитель женских тел? — бросила на него быстрый взгляд, и опять на рисунок.

— Нет Кать, я любитель своей жены… Кать, в семейный архив пойдёт, да?

— Всё! Буду в шубе спать… — сжала она губы, пряча улыбку.

Покачала головой, протянула ему листок.

— Кать, ты же бегаешь по усадьбе, как амазонка…

— Ха! То — по усадьбе, и когда нет никого… — лукаво улыбалась она.

— Нравится? — улыбаясь спросил он, — а ты откуда про Тициана знаешь?

— Книжки твои изучала зимой, снова взяла она у него листок из рук.

Смотрела пристально, склонив голову набок. Распущенные волосы, рассыпались по сторонам, закрывая голые плечи.

— А у меня Кирюшкины рисунки есть, хочешь покажу?

— Да? Давай! — вскинула она голову, протягивая снова листок.

Никитка, услышав своё имя, задёргал руками и пролепетал, что-то похожее на «а… я… ка!..»

Кирилл сразу наклонился к сыну, протянул руки.

— Кирюш, не тискай его, поел только!.. Принеси рисунки лучше… — взяла она его мягко за руку.

Он встал снова, направился в комнату и оттуда:

— Кать, а ты пелёнки на рябине забыла, уже высохли…

— Выветриваются!.. И аромат там отчего-то!.. Пусть подышат! Помнишь, на сирень вешали? Какой запах был! — говорила она из маленькой комнаты.

— Кать, не нахожу тут… Я маме унёс наверное… Кать! Тут кто перерыл всё? Котёнок опять?..

— Ха!.. — легко хохотнула она, — не забудь рисунки в обед, ладно? Ой… Весь сон пропал! Подремать хотела ещё… — поднялась она, и, подойдя к нему, обхватила за шею.

— Завтракать?

— Это можно! — обхватив её за спину сделал круг по комнате.

Наконец-то, пришли деньги и длинное сопроводительное письмо из Австрии. Том извинялся за задержку, сообщал, что по-видимому сейчас не приедет, просил прислать видеоматериал о работах и торопил с рекламным роликом. Приедет точно осенью, если всё будет готово. Высказал несколько неплохих идей. Целый абзац написал по-русски. Антон улыбался, читая.

Связь держали через издательство. Олег согласился безоговорочно. Так было проще. Тут, и своих забот хватало.

— Ошибок-то!.. — сказал вслух Антон подошедшей Люсе, держа в руках распечатанный листок.

— Ну, вот!.. — вздохнул он, — в самый раз денежки… А то я уж беспокоиться начал! Молодец, Том!

— Я же говорила!.. Прислонилась к нему Люся, — Том не обманет!

— Да! — обнял он её за плечи, — это хорошо!

Посёлок строился быстро. Говорили посёлок, а всего — то семь домиков да красивый высокий терем, который будет являться столовой и магазином одновременно. Его отделывали с особым тщанием.

Нашлись мастера-умельцы, которые топором вырезали несложный орнамент на лицевых досках. Как же! Хотелось показать себя, а ещё может, показать иностранным, что русский мужик топором может! Предлагали электроинструментом и не такое накрутить, но Антон настоятельно требовал, если и делать что — только вручную. Приветствовал такие начинания. Немножко доплачивал тем, кто делал больше и лучше, чем от него требовали. Но мужики отказывались из гордости. Чего уж, пусть все смотрят!

Так появились два коня над дверью, вставшие на дубы друг к другу. Петух на коньке из просечного листа железа. Местные ходили смотреть, как строится необычный посёлок, не веря на слово рассказам своих мужей и соседей.

Слушали необычную музыку, разливающуюся из мощных динамиков, установленных на фронтоне. Сильный и чистый звук охватывал весь посёлок, будоражил головы слушающих своей необычностью и красотой.