Читаем Пульсация сердца. Трансформация через любовь полностью

Наш учитель под названием жизнь — отражение внутренней действительности человека. Душа — отражение Вселенной — начинает злиться. Что происходит, когда злится матушка Земля? Сотрясается земля и небо на физическом уровне, а ощущаем мы это всеми фибрами своей души из-за видимых и невидимых вибраций.

Так лучше признаться себе во всех грехах и недостатках, пройти этот несчастный урок хотя бы ради того, чтоб от него избавиться, то есть увидеть своё отражение во внешнем мире, чем злить прародительницу человечества — Вселенную, Свет (не в плане восприятия, а в смысле мироздания).

Вот, таким образом, получается, что «я» — это маленькая планета.

* * *

Любить себя — любить планету

и излучать любовь вовне.

Ведь нет такого человека

вокруг меня, что нет во мне.


08.03.2008

* * *

Явь, похожая на сон.

Жизни другой видение,

Где с тобою мы вдвоём

идём в другое измерение:

ответная, чистая, и надёжная

страна Любви благородная.

Нет луны, лёгких флиртов разлучницы,

след слезы — новой эры попутчица.

Солнце там будет незаходящим,

Аномально в зените стоящим.

Там, где свет, оно не заходит,

и мосты по ночам не разводят.


Январь, 2008

* * *

Для кого конфетка,

а кому — игра.

Третьему, как в клетке,

два крыла…


— Ты сегодня крылышки сложи,

ну, а если тесно, потерпи.

— Мы построим замок, ты поверь.

Что мне смерть? — Он знать не хотел.


Всё, к чему стремилась, обрела.

Завидная стабильность — стена,

Непробиваемая бронь.

Его сердце не пронзит боль.


Мне бы птицей стать перелётной,

чтоб стихи слагать высотные,

только вот боюсь, что упаду —

страшно брать такую высоту.


Пусть мне тесно в доме моём,

зато более глубоким стал взор.

А я вновь из слов стихи сложу —

от страстей себя освобожу.


Я научилась в небо далеко смотреть —

там даже музу можно разглядеть.


Очередную песнь свою сложу —

сберегу от бед. Вооружусь.

Мне бы дней своих тоску разбить

и любви немножечко подлить.

Я в копилку памятные дни кладу,

для себя стихи творю и создаю.


28.01.2008


Да, я молчу


Да, я молчу.

Когда лечу в другом пространстве

слов. В их проникаю глубь.

Таю в океане мыслей, странствиях,

и прозреваю вдруг


Да, я несу

Свет, изнутри излучающийся,


хочу я того или нет,

который многих ослепляет

и раздражается человек.


Моя река

Любви, что, пополняясь, вытекает

из берегов, и грязь невольно поднимает,

при этом омывая сушь,

затронула чужую глушь.


О, эта глушь.

Мне — как наждачная бумага.

Дерёт меня, тем самым обновляя,

сквозь боль, мой старый слой снимая.

Сама себя же истерзала…


29.01.2008


Бессонная ночь.

Мысли-черти — совсем с ума посходили, обрывки фраз разрезают пространство, перемещаясь образами, как трёхмерные открытки. Сойти с ума совсем несложно, и вот уже не в первый раз мне руки идут на помощь, начинаю выписывать, освобождаться.

Однажды мне один хороший мудрый человек сказал: «Всё, что мы говорим про людей — мы говорим о себе».

Прислушайтесь друг к другу…


А другой умный человек, мой муж, когда-то произнёс: «Что бы с нами ни происходило — нам только во благо. Какие бы небылицы про нас ни говорили — нам от этого только лучше». На тот момент я не понимала глубины смысла, даже предположить не могла, насколько это было мудро сказано, сильно и в «самое яблочко». А ведь эти слова прозвучали буквально на заре наших отношений и оказались пророческими. Думаю, человеку, произнесшему такие слова, несвойственно такое состояние, как позор.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература