Пункт назначения – месть

Незнакомка была в старинном одеянии: темно-синий кафтан, расшитый золотой нитью, на шее массивное украшение из золотых пластин с разноцветными камнями. Волосы собраны в косу и завязаны алой лентой. Незнакомка внимательно разглядывала отштукатуренную стену, поэтому на Ладу не обращала внимание. Лада присмотрелась: похоже, она попала в чей-то дом. Какой-то странный, с узкими окнами, невысокими потолками, древняя мебель: широкие лавки с накинутыми на них половиками, дубовый стол, резной сундук. Незнакомка что-то решила для себя и развернулась, Лада с удивлением узнала в ней Любаву, только младше лет на двадцать.

– Мама?.. – протянула она.

Незнакомка только тогда заметила ее и с любопытством уставилась.

– Ты кто будешь? – поинтересовалась молодая Любава.

– Лада, – ответила та, не зная, как реагировать. – А ты же Любава, да?

Незнакомка кивнула:

– Лада – красивое имя, давно нравится. Если будет у меня дочка, обязательно назову. А ты меня откуда знаешь? Вроде не видела тебя во дворце.

Ладу охватило смятение: что сказать? Да и поверит ли Любава? Не примет ли за обманщицу? Похоже, Любаве сейчас столько же лет, как и ей самой. Значит, живет она во дворце Берендея, замуж пока не собирается, и никакой приемной дочери у нее нет.

– Ты стену собираешься раскрашивать? – догадалась Лада.

– Да, – подтвердила Любава. – Откуда узнала?

– Видела твои работы, – ответила Лада. – Мне очень нравится.

Любава смутилась.

– Спасибо на добром слове, для сердца приятно.

– А можно я посмотрю, как ты рисуешь? – попросила Лада.

– Смотри, коли не спешишь.

Любава взяла уголь и стала схематично набрасывать рисунок: яблоню, на ней птицу с длинным хвостом, как у павлина – жар-птицу. Получалось у нее это быстро и уверенно. Любава на самом деле была мастерицей, пока не отказалась от дара при переходе в Явь. Неожиданно Любава остановилась.

– Подожди, – обратилась она к Ладе в замешательстве. – А откуда у тебя этот браслет? Такой же, как у меня?

У обеих на запястье висела серебряная змейка с изумрудными глазами. И тогда Лада решила: была – не была!

– Это мне от мамы досталось, – ответила она.

Любава сморщила лоб:

– Интересно как. И Ладой тебя зовут, и браслет мой. Что же это?

Она схватилась за сердце и тяжело опустилась на скамью. Вокруг зарябило, словно голограмма начала разрушаться.

Прямо на глазах Любава повзрослела, будто с нее стерли тщательно нанесенный грим. На ней оказалась привычная одежда – джинсы, клетчатая рубашка и пиджак. Изменилась и обстановка – они очутились в родительской спальне.

– Это же ты, дочка, – Любава напряженно вглядывалась в Ладино лицо. – Как ты без нас?

– Плохо! – Лада прижалась к маме и, всхлипывая, начала рассказывать: – Мне все время кажется, что это дурной сон. Что я проснусь, и все будет, как раньше.

Мама крепко обняла ее и принялась гладить по голове:

– Ничего, Ладушка, у тебя все получится. Ты у меня всегда была сильная, умная. От своего не отступишься.

– Но я хочу, чтобы ничего этого не было! Я хочу к вам. Мне плохо!

Слезы катились и катились, Лада никак не могла успокоиться, а мама продолжала гладить и шептать:

– Все будет хорошо у тебя. Все будет.

От этого становилось горше: потому что как хотелось, не получится никогда. Без родных ей не нужно даже самое счастливое будущее. Словно из Лады вырвали кусок сердца, и можно делать вид, что оставшийся ничуть не хуже, чем целое сердце, но это не так.

Наконец Лада успокоилась. Наверное, ей надо было выплакаться вволю на плече у родного человека, который пожалеет. Только не было возможности. Любава все так же обнимала ее, потом отпустила.

– Тебе пора, – она указала на дверь. – Сюда не торопись, живи и будь счастлива. А я всегда любила тебя как родную и ни о чем не жалею. Когда тебя привезли к Берендею, и я услышала твое имя, сразу поняла, что это знак – ты станешь моей названной дочерью. И я ни о чем не жалею.

Лада вытерла слезы и поднялась.

– Я тоже всегда буду помнить и любить тебя, – ответила она.

Она решительно зашагала к двери, но на полпути вернулась, сильно обняла и поцеловала маму.

…Снова бесконечный серый коридор. Тянется, как жевательная резинка – конца и края нет. Лада потеряла счет времени. Когда-нибудь потомки отыщут ее скелет и придумают легенду о потерявшейся в туннеле девушке, умершей от голода и жажды. Хотя пить и есть не хотелось, как ни странно. Вообще это место вело себя непонятно, точно Лада проходила в нем какое-то испытание, и пока не выполнит, выйти не сможет. Только в чем оно состоит, понять бы.