Пункт назначения – Москва

Наши бойцы сами охотно напрашивались в эти дозоры. Они были хоть каким-то развлечением в эти дни монотонного безделья. Моя единственная работа заключалась в обработке пчелиных укусов и оказании помощи при расстройствах пищеварения, после того как наши разведывательные группы опустошали ульи диких пчел и в нашем меню появились блюда из мяса диких кабанов.

После перенесенной операции наш близнец вскоре достаточно окреп для того, чтобы его можно было отправить долечиваться в госпиталь в Германии. Мы играли в доппелькопф, плавали в озере Щучье, слушали «Лили Марлен» и ждали, как и все остальные солдаты группы армий «Центр».

Глава 10 Мы основательно застряли

В то время как наши товарищи на юге храбро бились в боях, окружая противника под Уманью и Гомелем, форсировали Днепр и готовились взять в клещи, а затем и разгромить несколько вражеских армий под Киевом, на участке фронта группы армий «Центр» не происходило никаких примечательных событий.[37] Воспользовавшись этой передышкой, русские, располагавшие почти неисчерпаемыми резервами, начали лихорадочно возводить укрепления на пути к Москве. Восточнее Межи они построили мощные оборонительные позиции с разветвленной системой траншей и стрелковых окопов, с мощными бетонными дотами и с противотанковыми препятствиями и проволочными заграждениями. Они создавали многочисленные минные поля, перебрасывали подкрепления своим войскам, занимавшим оборону, подтягивали тяжелую военную технику и подвозили боеприпасы и продовольствие, чтобы снова оказать нам упорное сопротивление.

Все это время нашим солдатам не оставалось ничего иного, как беспомощно отсиживаться на берегу озера Щучье[38] и выслушивать донесения наших разведывательных групп о том, как русские быстро укрепляют свои оборонительные сооружения. Самолеты-разведчики люфтваффе почти ежедневно фиксировали переброску к фронту свежих русских пехотных и артиллерийских частей, а также многочисленных обозов и транспортных колонн с боеприпасами и продовольствием. Мы считали, что каждый напрасно потерянный нами день предоставлял Красной армии возможность еще лучше подготовиться к обороне, чтобы как минимум еще на один день задержать наше наступление на Москву. Наши солдаты завидовали своим товарищам из группы армий «Юг», которым не приходилось сидеть без дела, а было позволено атаковать и громить противника.

Наше медицинское подразделение потеряло за последние три недели Вегенера, Дехорна, Крюгера и двух ротных санитаров-носильщиков. Я заполнял дни отдыха тем, что обучал пополнение, прибывшее им на замену. Вместо Крюгера мне предоставили в качестве нового водителя ефрейтора Фишера. Он был родом из Хамборна и по своей гражданской профессии оказался автослесарем и очень хорошим специалистом и душевным человеком. Он сразу с жаром взялся за работу, чтобы насколько это возможно привести мой старый «Мерседес» в порядок. Однако в конце концов он доложил:

– Это не имеет никакого смысла, герр ассистенцарцт! Почему бы вам не предоставить мне три дня отпуска, и я достану вам новый автомобиль!

Фишер уехал в тыловой район армии на «Мерседесе», а через три дня вернулся на «Опеле-Олимпия». По его словам, он собрал этот «Опель» из двух других «Олимпий», найденных на автомобильной свалке в тылу. Я посчитал за лучшее не расспрашивать его о подробностях.

Унтер-офицер санитарной службы Тульпин занял место Вегенера. Он хорошо зарекомендовал себя в боях, как во Франции, так и в России, был очень хорошим специалистом и намного отважнее и боеспособнее, чем Вегенер. И внешне они совершенно не походили друг на друга. У Тульпина был проницательный взгляд и узкое, вытянутое лицо с тонкими губами. Он напоминал мне клеста-еловика, забавную птицу с крючковатым клювом. Но он был очень вынослив, никогда не щадил себя, оказывая помощь раненым, и в последующих ожесточенных боях доказал, что на него всегда можно положиться.

Мюллер, так же как в свое время и Дехорн, по собственной инициативе добросовестно и незаметно выполнял свою работу. Немец-сибиряк Кунцле получил тем временем немецкую военную форму, но без погон и знаков различия. В его обязанности входило ухаживать за нашими лошадьми, Максом и Морицем, помогать во всем Мюллеру, а во время боев оказывать первую медицинскую помощь раненым русским. Он оказался очень полезен и в качестве переводчика. Дважды в неделю я наведывался в небольшой лагерь для русских военнопленных, находившийся на берегу озера Щучье, чтобы оказать пленным необходимую медицинскую помощь. Эти визиты явились причиной того, что из ограниченного запаса вакцин нам были выделены три инъекции против сыпного тифа. Командование армии распорядилось, чтобы всем врачам и санитарам, вступающим в контакт с русскими военнопленными, были сделаны прививки. И хотя тогда я ничего не знал об этом, но позднее эта прививка спасла мне жизнь.