Пункт назначения – Москва

В конце августа до нас дошла первая почта из Германии. Я получил четырнадцать писем от Марты и два письма от своих братьев. В своих письмах Марта писала, что воздушные налеты на Рурскую область и на Дуйсбург усилились. Англичане начали систематически бомбить немецкие промышленные центры и густонаселенные города. Марта была вынуждена проводить много времени в бомбоубежищах, и оперные представления теперь начинались уже в дневное время, так как из-за ночных бомбежек их приходилось слишком часто прерывать. Оперы Чайковского были исключены из репертуара. С середины июня Марта пела в «Женитьбе Фигаро», в «Кармен» и в «Мадам Баттерфляй». Как она писала, некоторые знатоки оперы не без сарказма спрашивали, когда же из «Мадам Баттерфляй» будет убран американский национальный гимн?

В конце июля Марта ездила в отпуск в свой родной город Вену, последние письма пришли уже оттуда. Наверняка она провела в старом имперском городе несколько спокойных дней, так как в то время Австрия еще не подвергалась бомбардировкам союзной авиации. Как она писала, уже в середине августа она должна была вернуться в Дуйсбург: новый оперный сезон начинался уже в начале сентября. Она также писала, что Венская народная опера – второй после Венской оперы оперный театр австрийской столицы – предложила ей ангажемент. Возможно, тем временем она уже приняла его и осталась со своей семьей в Австрии? Я задался вопросом, когда же прибудет следующая почта, чтобы я мог получить ответы на все свои вопросы.

На следующий день я познакомился поближе с бароном фон Бёзелагером, который заболел бактериальной дизентерией. Кагенек, который в свое время тоже служил в кавалерии и подружился с бароном, рекомендовал ему меня в качестве врача. Итак, я отправился на своей Зигрид в расположение кавалерийского эскадрона и обнаружил, что с гигиеной дела у них обстоят весьма неважно. Заболевания дизентерией грозили достичь там масштабов эпидемии. Кавалеристы получали некипяченую питьевую воду, уборные имелись в недостаточном количестве, отсюда тучи мух, расплодившихся в это время года. К счастью, всем военнослужащим эскадрона были сделаны прививки от дизентерии, и поэтому они могли не опасаться худших последствий. Как я слышал, один из наших полков был в срочном порядке переброшен из гарнизона в Германии на Восточный фронт. Поскольку личному составу этого полка не были сделаны прививки от дизентерии, полк понес существенные потери от этого заболевания, среди личного состава были и летальные исходы.

Фон Бёзелагер сильно похудел, его мучили ревматические мышечные боли и конъюнктивит, все типичные признаки дизентерии. Тем не менее он из принципа не хотел сказываться больным и пропускать разведывательные рейды своего эскадрона. Правда, бравый кавалерист сумел заставить себя взять несколько дней отдыха и быть послушным пациентом. Я прописал ему строгий постельный режим и хорошее слабительное средство, сульфамид и животный или костяной уголь – лекарства, которые следует принимать с большим количеством овсяного отвара и жидкости. Правда, он метнул на меня яростный взгляд, когда я сказал ему, что все время он должен держать на животе теплую грелку. Через восемь дней он снова был практически здоров и пригласил меня и Кагенека на ужин в свою большую командирскую палатку. Среди прочего в меню оказался и сам Гитлер.

– Этот твердолобый выскочка! Кафешный политикан, возомнивший себя военным гением! – бушевал фон Бёзелагер. – Ему лучше бы не соваться в военные вопросы, почему он не доверится своим генералам?

– Потому что только его одного осеняют верные мысли! – мягко заметил Кагенек.

– А вы вообще знаете, что такое вдохновение? «Это когда газы, вышедшие из кишечника, по ошибке поднялись вверх и прочно засели в голове» – Иммануил Кант, – сказал я.

– Мы не можем себе позволить и в дальнейшем относиться к нему и к его внезапным озарениям как к неуместным шуткам! – проворчал фон Бёзелагер. Он подался всем телом вперед. – Национал-социалисты губят душу истинной Германии! Когда эта война закончится, от таких людей, как мы, будет зависеть, удастся ли хоть что-нибудь противопоставить им!

– Кто тебе поможет в этом? – спросил Кагенек.

– Большинство генералов! Однажды от разговоров мы перейдем к действиям, в особенности если начнем терпеть неудачи на фронте!

– Но ведь генералы – это еще не армии! – перебил его Кагенек. – Ты же сам знаешь, что большинство молодых офицеров, прибывающих к нам в подразделения, являются восторженными национал-социалистами!