Пункт назначения – Прага

В эфире творился кромешный ад. Немцы на коротких волнах вопили и звали на помощь, хрипло ругались, раздавались путаные нервные команды, кто-то звал какого-то Йогана, женский голос – что немало изумило Савушкина, женщина в эфире на коротких армейских волнах – зверь редкий – настойчиво диктовал череду цифр…. Мда-а-а, тут не то, что их радиограмму запеленговать – тут вообще ни черта не разобрать! Наших было почти не слышно, лишь иногда пробивались переговоры лётчиков или артиллерийский наблюдатель сухо и коротко корректировал огонь своего дивизиона или полка, чего именно – было не разобрать. Да, по одной свистопляске в эфире ясно, кто сегодня банкует, а кто скидывает карты….

– Товарищ капитан, готово! – Чепрага протянул Савушкину листок со столбцами цифр.

– Готово – значит, готово, ровно в половину седьмого включай передатчик и стучи смело, не оглядываясь. Немцам сегодня точно не до нас….

Чепрага кивнул, бросил «Есть!» и скрылся в глубине мельницы.

Савушкин вновь глянул на часы. Шесть пятнадцать по берлинскому времени. Канонада с севера не утихала, хотя стала глуше – очевидно, артиллерия перенесла огонь вглубь обороны противника. А ведь это последняя наша операция в этой войне, вдруг подумал Савушкин. Последняя! Не может быть, чтобы немцы продолжали сопротивление, когда падёт их столица. А то, что она падёт – это к бабке не ходи… Расклад сил настолько плох для немцев, что хоть святых выноси. Кого они последние три дня гнали на северо-запад, к Берлину? Савушкин вспомнил испуганные юные лица солдат в грузовиках, идущих на Гёрлиц. Молодёжь зелёную, у которой молоко на губах не обсохло. Призывников двадцать седьмого года рождения, скудно разбавленных выписанными из госпиталей ранеными. А это не армия. Это пушечное мясо…Пусть и в новеньких необмятых мундирах. К тому же ни пушек, ни танков – одна пехота… Страшно подумать, что с этой массой необученной и плохо оснащённой пехоты сделают наши танковые армии. И никакие панцерфаусты их не спасут – как бы немецкая пропаганда их ни превозносила… Херня это всё. Пугалки для детей младшего школьного возраста.

– Товарищ капитан, помогите антенну повыше закинуть. – Голос Чепраги оторвал Савушкина от раздумий. Кивнув, капитан взял из рук радиста гибкий трос, и с третьей попытки закинул-таки его на растущую у ворот мельницы осину. Осмотрел дело своих рук, остался доволен, но на всякий случай спросил:

– Метров пять где-то. Хватит?

Чепрага кивнул.

– Должно хватить. Радиограммы из центра и так ловила, на малой антенне, но там рация помощней нашей раз в десять. Ща проверю – И с этими словами радист вновь скрылся в глубине мельницы.

Странно, второй час на шоссе – ни одной машины. Ну ладно, колонны никто под бомбы не погонит, но связные, санитарные, сапёры, опять же… Никого! Со стороны Хиршберга, понятно, никто и не появится, за Яблонцем вместо дороги – воронки сплошняком; но от Штаркенбаха? С той стороны трое суток шли колонны – а сегодня даже одиночных машины нет. И где, интересно, хлопцы в таком случае засаду устроили? И на кого?

– Отправил, товарищ капитан. И квитанцию получил. Также приказано в течении часа ждать сообщение – Будапешт не хочет ждать до вечера. – Появившийся из дверей мельницы Чепрага, доложив, только развёл руками – такие, дескать, дела….

Савушкин кивнул.

– Понятное дело. От нас пятый день – ни слуху, ни духу, вопросы накопились. Ждём. Давай к рации, не дай бог, пропустишь….

Последующие полчаса прошли в тягостном ожидании. Чего только Савушкин за это время не передумал! Вплоть до штрафбата – хотя, какой штрафбат в конце войны? С другой стороны, операция подготовлена наспех, второпях, обстановка на месте не изучена…. Думали, что Власов будет туда-сюда кататься по пустынной горной дороге – а это оказалась рокада группы армий «Центр». Под тысячу машин за три дня! Какая уж тут засада….

Когда появился Чепрага с расшифровкой радиограммы Центра в руках – Савушкин вздохнул с облегчением. Как говорят немцы, лучше уж ужасный конец, чем ужас без конца….

«Штефану. Цель операции прежняя. Место операции меняется. Пункт назначения – Прага. Двадцатого первого апреля с шести до семи вечера по берлинскому времени в квадрате семьдесят четыре Д принимайте посылку. Ориентир – южная башня замка. Трегубов».

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день…. Савушкин в изумлении перечитал текст радиограммы. Подполковник вообще в своём уме? КАК? Как они смогут это сделать? Хотя – а что тут поделаешь? Приказ есть приказ… Капитан, вздохнув, спрятал листок в полевую сумку. Каким бы фантастическим ни был приказ – а выполнять его всё равно придётся…

– Товарищ капитан, шум мотора с юга. – Негромко доложил Чепрага.

Савушкин кивнул.

– Слышу. Давай в дом, от греха…

Но их осторожность оказалась напрасной. Из подъехавшего к мельнице автомобиля вышли лейтенант, Костенко и Некрасов. Савушкин, глянув на машину и покачав головой – где они такого уродца нашли? – открыл дверь и скомандовал:

– Давайте вашего Росинанта внутрь! Незачем его светить во всю Ивановскую…