Пункт назначения – Прага

– Есть, товарищ капитан! Сделаем!

Вскоре внутренности «хорьха» огласил голос Левитана:

«В течение 21 апреля Центральная группа наших войск продолжала вести наступательные бои западнее реки Оер и реки Нейсе. В результате этих боев наши войска на Дрезденском направлении заняли города Калау, Лёбау, Ной-Вельцов, Зенфтенберг, Лаутверк, Каменц, Баутцен и вели бой за Кенигсбрюк… Западнее Одера наши войска заняли города Бернау, Вернойхен, Штрусберг, Альтлансберг, Буков, Мюнхеберг, Херцфельде, Эркнет и завязали бои в пригородах Берлина».

– Берлина! – не сказал, а выдохнул Костенко.

– Берлина. – Кивнул Савушкин.

Лейтенант от волнения снял фуражку и сбивчиво произнёс:

– Знал, что так будет. Знал! Но чтобы сегодня…. Чтобы вот так…. Да что же это, товарищ капитан?

– А это конец войне, Володя. Вот что это. Мы в Берлине! – Помолчав, добавил вполголоса: – Но задачу свою мы всё равно должны выполнить. Глянь по карте, далеко ещё до замка этого?

Лейтенант, развернув свою двухвёрстку, прикинул расстояние и произнёс:

– Километров тридцать осталось, это если через Ровенско-под-Тросками, или тридцать пять – ежели через Холенице. Обе дороги – обычные просёлки.

– Тогда командуй Вите через Ровенско. Глядишь, к обеду будем на месте….

Но оптимизм капитана не оправдался. Через четверть часа они вынуждены были остановится и залечь среди зарослей плакучих ив на берегу безымянного ручья, спрятав, от греха, «хорьха» за холм, густо поросший багульником – по шоссе, которое они планировали легко перемахнуть, непрерывным потоком на север шли немецкие колонны, а на перекрестке дежурил патруль фельджандармерии – общаться с которым у разведчиков не было никакого желания.

Безуспешно прождав полчаса – Савушкин выругался.

– Мать их ети, чертей этих! Война уже кончается – а им как с гуся вода… Что они там сторожат? Зольдатиков, которых на бойню везут? Куда¸ кстати, их везут, лейтенант?

Котёночкин глянул на карту.

– На Либерец и дальше на Циттау. На Дрезденское направление….

Савушкин кивнул.

– Сплошь мотопехота. Хоть бы танков десяток, для приличия, или самоходок, или, на крайняк, гаубиц пару батарей… А то просто на убой. В штыки….

– Левый фланг Первого Украинского сейчас растянут… От Гёрлица до Кёнигсбрюка… Тут и одной пехотой можно делов наделать! – возразил лейтенант.

Савушкин кивнул.

– Можно. Если нормальной пехотой. А ты посмотри, что там в кузовах….

– Видел. Молодёжь зелёная, озирается по сторонам испуганно.

– К тому же австрийская молодёжь, заметь. Необученная, плюс к тому. Винтовки, как палки держат. Чистое пушечное мясо…

– Будем ждать?

Савушкин вздохнул.

– Подождём, пока наши коллеги снимутся – и сразу по газам. Должны же они на обед куда-то поехать, в конце концов….

Часам к трём поток грузовиков иссяк – и вслед за ним засобирались и фельджандармы. Савушкин облегчённо вздохнул.

– Ну слава Богу! Хлопцы, по машинам, как только кюбельваген коллег из зоны видимости скроется – тут же трогаемся!

Как только «хорьх» разведчиков пересёк шоссе – из-за холма с юга донёсся гул автомобильной колонны. Савушкин только головой покачал.

– Куда их гонят, а главное – зачем? Война уже на исходе… – Оглядев горизонт, он приказал водителю: – Витя, давай жми на всю железку, не надо, чтобы нас видели.

Снайпер молча кивнул и нажал на газ. Через полчаса они перевалили очередной холм – и капитан хлопнул водителя по плечу.

– Тормози! – повернувшись к лейтенанту, Савушкин спросил: – Володя, эти башни на холме – то, что я думаю?

Котёночкин посмотрел на карту, глянул на холм – и кивнул.

– Они.

– Отлично! Витя, давай во-о-он в те корчи, там мы нашего Росинанта сховаем, и будем ждать с моря погоды…Тут для нас главное – не уснуть.

Последнее, впрочем, им не удалось – к шести часам экипаж «хорьха» дрых во всю Ивановскую, и лишь капитан, изо всех сил борясь со сном, вглядывался в апрельское чешское небо. С которого для них должна была прибыть посылка….

В четверть седьмого с северо-востока раздался сначала едва различимый, но с каждой секундой всё более явственный стрёкот мотора лёгкого самолёта. Савушкин тотчас растолкал своих разведчиков – Костенко пришлось тормошить из всех сил – и приказал им наблюдать за небом.

Через минуту Некрасов, оправдывая свою репутацию самого зрячего члена группы – буркнул:

– Шторьх. Километрах в трёх. Сейчас будет тут.

И точно, тут же из-за поросших лесом невысоких холмов, вывалился «физелер-шторьх»[19], держась метрах в тридцати над землёй. Это был даже не бреющий полёт – Савушкину показалось, что связной самолётик задевает своими шасси вершины сосен. Едва успев подумать, что с такой высоты никакая высадка парашютистов невозможна – капитан с изумлением понял, что «физелер-шторьх» собирается садиться!

– Товарищ капитан, он на посадку заходит! – вскрикнул Котёночкин.

– Бачу. Витя, давай по газам, куда он там сядет!

Тут же взревел мотор «хорьха», тяжёлый транспортёр, натужно ревя, вывалился из кустов на густо зеленеющий луг и помчался к противоположной опушке – к которой уже подкатывал успевший сесть «физелер-шторьх».