Пункт назначения – Прага

Каково же было изумление Савушкина, когда из кабины связного самолёта выпрыгнул поджарый немецкий пехотный фельдфебель, в котором капитан не без труда узнал подполковника Трегубова – того самого Трегубова, который две недели назад провожал их на будапештском аэродроме….

Глава седьмая Случайная встреча – самая неслучайная вещь на свете…

– Что, не ждали? – Подполковник едва заметно усмехнулся.

– Никак нет, Николай Тимофеевич… даже не предполагали. – Савушкин деликатно пожал протянутую руку командира, и спросил вполголоса: – Вы надолго?

– Как пойдёт. Ты вот что, капитан – скажи своим, чтобы развернули самолёт, вишь, мой пилот не подрассчитал с ветром, чтобы взлететь обратно – ему надо машину развернуть. Ну а мы пока погутарим в сторонке – тем более, есть о чём….

Савушкин, стараясь не слишком опираться на костыль, подошёл к «хорьху», из которого торчали любопытные лица его людей, покачал головой и промолвил:

– Трегубова в первый раз видите? Давайте к «физилеру», его надо против ветра развернуть. И поживей, вон, чехи уже на нас пялятся! – и кивнул в сторону повозки с соломой, остановившейся на просёлке в ста метрах от разведчиков – возчик которой с любопытством взирал на какую-то непонятную немецкую канитель на опушке…

Как только Трегубов с Савушкиным отошли на десяток шагов от засуетившихся вокруг самолёта разведчиков – подполковник, кивнув на ногу капитана, негромко промолвил:

– Как я понимаю, перелом. Пальцами шевелишь?

Савушкин махнул рукой.

– Да почти срослось уже. Иногда без костыля уже пробую, вроде получается… Через пару дней выброшу вообще. Срослось хорошо, и пальцами шевелю, и стопой. Нормально.

Трегубов вздохнул.

– Молодость…. К сорока годам так будет ныть на дождь – завоешь…. Ну да ладно. Это дело десятое. Переломы срастаются, тем более – в твоём возрасте. Я сюда не медосмотр проводить прибыл.

Савушкин улыбнулся.

– Я понял.

Трегубов кивнул.

– Ну вот и хорошо. Значит так, Лёша. То, что у вас не сложилось в Витковице – не значит, что задание отменяется. Есть сведения, что Власов попытается через Прагу уйти на Запад, к американцам. Поэтому я здесь – в чешскую столицу поедем вместе. Есть там у меня один старинный знакомец, ещё по Иркутску… Вот его и навестим. Он должен нам помочь.

Савушкин удивлённо спросил:

– По Иркутску?

– По нему. Я тогда пацаном был, но уже при деле – в ревкоме посыльным служил. Ну и всю эту кровавую кашу с адмиралом и чехословаками – можно сказать, хлебанул полной ложкой. Иржи, к какому мы поедем – тогда в Чехословацком корпусе служил, отстал от своих, заплутал, и я его до эшелона лично довёл – тогда иркутский народ шибко на чехов злобствовал, Иржи мог до станции и не дойти в одиночку… Ну а в тридцать шестом я с ним в Праге нос к носу встретился – я тогда в Наркомвнешторге работал. Он меня узнал, да и я его… В общем, едем к Иржи в гости, а там – как будет, так будет. Но отказать в помощи он нам не должен, по идее…

– Товарищ подполковник, можно вопрос?

– Валяй.

– А зачем нам этот предатель, Власов – и чтоб непременно живым?

Трегубов хмыкнул, покачал головой и, немного помолчав, ответил:

– Раньше я бы тебе сказал, что не твоего ума это дело, да и не моего – и ты бы спокойно ответил «Есть не моего!», да и я бы утёрся, услышав такое от генерала Шерстнёва. Но, поскольку задание сложности адской, на грани всех возможностей – скажу, что по этому поводу думаю. Но учти – это мои мысли, а никак не директивы командования…

– Учёл. И слушаю.

– Ну, раз слушаешь – слушай. Как ты сам понимаешь, в штабе у Власова есть наши люди – и специально засланные, и завербованные. И получаем мы оттуда довольно любопытную информацию – совсем не с немцами связанную.

– А с кем? – опешил Савушкин.

– С любезными союзниками нашими, американцами да англичанами.

– То есть?

– А то и есть, что недели три назад был у генерала человечек с той стороны. От мистера Фрэнка Виснера. И долго о чём-то с генералом разговаривал – сам понимаешь, о чём – нам не ведомо. Но сам факт…

– А кто это – Фрэнк Виснер?

Подполковник хмыкнул.

– Я бы и сам хотел это знать… В общем, есть у нас определённые подозрения на счет наших союзников. И я думаю, что именно поэтому Власов нужен нам живой и невредимый – чтобы его вдумчиво поспрошать. Как у нас это умеют….

Савушкин покачал головой.

– Не может этого быть…. Они ведь знают, что он предатель. Что предал…. Что гнида!

Трегубов кивнул.

– Знают. Но как говорил наш с тобой коллега с той стороны, ещё в ту войну – в разведке нет отбросов, в разведке есть кадры[20].

– Цинично…