Пункт назначения – Прага

– А этого, Васю Румаса? Что у нас в машине лежит?

– А его – в больницу. Тут же должна быть какая-то медицинская точка?

Котёночкин почесал затылок.

– Когда ехали сюда – я что-то с красным крестом видел, но что это было – кабинет врача или аптека – не разобрал.

– Не важно! Там узнаем, медики должны друг друга хорошо знать….

Но выяснить им ничего так и не удалось – потому что у аптеки, которую, собственно говоря, и имел в виду лейтенант – стоял полугусеничный «ганомаг», и какие-то люди в пантерках грузили в него ящики, вынесенные из той самой аптеки. Дежуривший у МГ-42, установленном на шкворне, закреплённом на левом борту бронетранспортёра, часовой заметил «хорьх» разведчиков – и только чудо, помноженное на мгновенную реакцию Некрасова, спасло их от того, чтобы получить густую пулемётную очередь в лобовое стекло. Впрочем, несколько пуль в «хорьх» всё же попали – продырявив левое заднее крыло; но, как говориться, в этом случае разведчики отделались совсем уж малой кровью, никто из них не был ни ранен, ни даже оцарапан, да и «хорьх» остался на ходу.

Разведчики мгновенно покинули машину, при этом Костенко умудрился вытащить и раненого курсанта. Некрасов, осмотревшись, хотел было лезть по водосточной трубе на второй этаж дома, за углом которого они схоронились – но Савушкин успел его одёрнуть. Котёночкин, лёжа на мостовой, осторожно выглянул за угол.

– Володя, что там?

– Бросили погрузку, о чём-то совещаются.

– Сколько их?

– Семеро. Считая с пулемётчиком.

– Какие-то знаки на бронетранспортёре видишь?

– Бинокль нужен. Что-то на двери водительской намалёвано…

– Держи. – Савушкин стянул с шеи свой бинокль и передал лейтенанту. Тот приложил его к глазам и произнёс неуверенно: – Ключ на фоне одиночной руны эс.

– «Гитлерюгенд». Двенадцатая танковая дивизия СС. Что они тут делают? Их вроде как последний раз фиксировали в Австрии?

– Так тут до Австрии – двадцать километров….

– Вот черти! И не объехать….

– А может, им просто объявить, что война кончилась, подписана капитуляция, и им надлежит сложить оружие?

Савушкин скептически посмотрел на своего лейтенанта.

– Знаешь, Володя, что-то мне подсказывает, что они с нас в лучшем случае посмеются. В худшем – даже думать не хочу….

Тут в разговор вступил Костенко.

– Товарищи офицеры, може, мы просто подождём? Заре воны ограбьять ту аптеку, тай поидуть соби?

Савушкин кивнул.

– Может, так и поступим. Чёрт с ними, пусть грабят, нам рисковать сейчас никак….

Внезапно у аптеки раздались винтовочные выстрелы. Савушкин с лейтенантом, не сговариваясь, выглянули из-за угла. Тут же яростно зарокотал пулемёт – но его целью были вовсе не разведчики; пулемётчик, развернув МГ-42 в сторону сквера, расположенного на северо-запад от аптеки, яростно поливал его густыми очередями. У Савушкина от скверного предчувствия сжалось сердце.

– Товарищ капитан. это партизаны! – Произнёс Котёночкин.

– Знаю. Были партизаны. Да, похоже, все вышли….

Немцы, залегшие на тротуаре вокруг своего «ганомага», начали по одному подниматься и короткими перебежками перемещаться к скверу. По ним уже никто не стрелял – нападавшие либо успели бежать, поняв, что не на тех нарвались, либо…. Савушкин не хотел думать о худшем – но лучшего ждать не приходилось…

– Товарищ капитан, я пулемётчика сниму? – прошептал на ухо Савушкину Некрасов.

– Валяй. И держи потом «ганомаг» и улицу вокруг под наблюдением. А мы пока ударим во фланг.

Некрасов, живо заняв позицию, прицелился, выстрелил – и сразу укатился за угол.

– Попал?

Вместо ответа снайпер только хмыкнул и промолвил:

– Я наверх. Оттуда лучше видно, и позиция не засвеченная.

– Хорошо, лезь. Хлопцы, а мы тем проулком в сквер. Андрей, рацию не забудь.

Разведчики прошли меж домами, нависавшими над узенькой мощёной тропой, и вышли к какой-то арке – за которой начинался сквер. Савушкин осмотрел место недавнего боя – так и есть. Четверо. Лежат рядком, как их пулемётная очередь скосила. Вот так оно и бывает – первый бой, он же последний. И ни одного немца не положили…. Ладно, ребята, покойтесь с миром – мы вашу работу доделаем… И Савушкин скомандовал:

– Андрей, прикрываешь с тыла. Володя, давай вдоль живой изгороди, по-пластунски – перекроешь улицу с этой стороны. Как услышишь наши выстрелы – бей. Олег, ты со мной. – И вдвоём они, максимально пригнувшись, перебежали бульвар, идущий вдоль сквера. Немцы, о чём-то оживлённо дискутировавшие на его противоположной опушке – кажется, их не заметили. Савушкин облегчённо вздохнул.

– Новобранцы, похоже. Из последнего призыва.

Костенко кивнул.

– Штурмгеверы свои держат, бы дрова.

– Твои справа, мои слева. На счет три.

Они залегли за кустами, Савушкин шёпотом произнёс: «раз, два, три, огонь!» – и два автомата в их руках загрохотали в унисон.