Пуп горы

О чём пищат сурки зимою?
Когда наевшись до отвала
Охапки листьев жгут с травою.
В засыпанных снегами норках…

Ты мне вчера опять соврала…
Зачем позвала за собою?
Вина с люляками набрала,
А оказалась — никакою

Бревном безжизненным лежала
Как выпить хочется порою!
О чём пищат сурки зимою?
О чём они пищат зимою?

Тебя я из ведра помою
Мне очень хочется покою…
Душа так просится на волю!
А мысли носятся по полю…

О чём пищат сурки зимою?
О чём они пищат зимою?
И хором по ночам поют… молитвы?
По крыше бегая толпою…

Хохочут, ссорятся со мною!
Живут ведь, вроде, под землёю…
О чём пищат сурки зимою?
О чём они пищат зимою?

К утру я денег нам нарою!
Привык давным-давно к запою…
О чём пищат сурки зимою?
О чём они пищат зимою???!!!

Последние два предложения дракон, не сдерживая себя, громко выкрикнул с блестящими от слёз глазами. Вот это мастер! Я захлопал в ладоши, орк сказал:

— Я больше не могу смеяться, — и перевернулся на живот. Дракон же величественно поклонился. Его голова находилась на такой высоте, что дым от горения веселящей травки не мог её достигнуть.

— Ну, как? — с надеждой в голосе спросил он скорее у меня, чем у Василия.

— Да вроде ничего, — с готовностью отозвался я, — но звучит, знаешь, как-то по-человечески, что ли…Мне кажется, что прежде, чем стать драконом, ты был человеком.

— Да, — откуда-то сверху задумчиво прогудел дракон, — когда-то я тоже принадлежал к вашей расе, но попросил при переходе в игральную вселенную Пи Сюна дать новое тело. Понабрал на Земле кучу кредитов, а их ведь нужно, оказалось, ещё и отдавать, да притом с процентами… Когда же я попал в драконью шкуру, то начал мыслить как дракон. А совсем скоро стал и ощущать себя настоящим драконом, как будто был им всегда. Может, хочешь ещё послушать мои творения?

— Давай, — неохотно согласился я. — Хоть тысячу.

Дракон вновь принял театральную позу номер один.

— Посвящается моей будущей жене — дракониха, которая прилетит на мою трель, когда мы заберём Рубин Сладких снов. Итак, «Страдательное».

Он прокашлялся и начал:

Я смешаю твои слова
Миксером из своих чувств.
Знаешь, ты была не права
Гложет душу зубастая грусть.
Не смогла понять ты меня
И зачем снова в поле бродить?
Видишь в зеркале только себя
Вам налогами б всё раздавить…
Мне сдавила всю грудь тоска
Снова вижу счастливые дни
Эх, была б под рукою доска!
Разметал бы деревья на пни…
Целый месяц с тобою провёл
Для кого-то смешон этот срок…

В этом месте, не дослушав нетленку до конца, под печальный заунывно — убаюкивающий голос чтеца я начал проваливаться в дрёму. Дым веселящей травки вызвал у меня галлюцинации. А, может, посетили моё сознание и не глюки вовсе, а самые настоящие мистические видения. Находясь на грани сна и бодрствования, я вдруг увидел, как дракон начал стремительно уменьшаться и в итоге превратился в розовенького летающего бегемотика. Бегемотик, усиленно работая большими прозрачными, как у бабочки крыльями, расположенными за спиной, подлетел ко мне:

— Почему ты не используешь Силу, чтобы помочь дракону, дон йода — Серёга — сан? Видишь ведь, какой он неземной! — очень строго спросил у меня бегемотик.

— Я ещё не прошёл тропой оленя. Койот не съел мою печень, а мои глаза всё ещё в глазницах, — растерянно пояснил я причину своего бездействия, испытав лёгкое саттори.

— У всех свой путь, — философски заметил бегемотик, его крылья сложились и он рухнул на землю. Едва достигнув поверхности, он обратился в большую гиену. Гиена посмотрела на меня, закашлялась от хохота, а затем громко сказала:

— Мы теперь, Серенький, братья с тобой.

— Хорошо, брат, пусть будет так, — ответил я ей.

— Пойдём со мной, — позвала меня гиена и я тотчас заснул.

Спал рядом, зарывшись в копну свежей травы, и орк.

— Да, я сплю, — пробормотал во сне Василий и перевернулся на другой бок, — не мешайте мне.