Пуп света: (Роман в трёх шрифтах и одной рукописи света)

Лела слышит, как кто-то с другой стороны произносит имя её сына, и теряет сознание. Аня в панике выбегает из комнаты, подбегает к потерявшей сознание подруге, берёт стакан воды и выливает на неё; берёт ещё один, становится на колени, кладёт голову Лелы себе на колени, та открывает глаза. Лела тихо говорит:

— Товарный поезд столкнулся с пьяным автобусом на переезде и раздавил его, как гусеницу, оказавшуюся под каблуком. Наверняка есть убитые и раненые. Филипп в шоке. Похоже, он был рядом с железной дорогой и всё это видел, он не может произнести ни слова, возможно он останется немым.

III. Пуп света

УНИЧТОЖЬ ЗЛО. И НИКТО НЕ СПАСЁТСЯ, ПОТОМУ ЧТО, ИСТРЕБЛЯЯ ЗЛО, ТЫ УБИВАЕШЬ ТЕРПЕНИЕ И СТРАДАНИЕ.

Я КАК Я

Меня зовут Ян Людвик, человек, который искал и нашёл Пуп света. Я послушник монастыря Хиландар на Афоне, и теперь моё имя Валериан, хотя для краткости меня называют Ян. Я здесь уже два года и никак не могу забыть, не могу простить себя, и поэтому отец Иларион, настоятель монастыря, не хочет меня постригать.

Самое важное в жизни человека — помнить. Человек не может ни родиться, ни начать сосать грудь, если не помнит, что откуда-то знает, как это делается (может быть, из каких-то своих предыдущих рождений); мой старец, отец Иларион, говорит, что человек не может даже умереть, если не помнит, как умирать, и что человек умирает только тогда, когда вспомнит смерть, опыт, который он забыл и думал, что его у него нет. Вся наша жизнь на самом деле — одна великая память о Боге; это память не о каком-то прошедшем времени, а о безвременье, которое когда-то у нас было, но которое мы потеряли после Грехопадения Адама и Евы в раю.

Я стою в эту двадцать третью ночь месяца июля лета Господня 2017, под безмолвным небом во дворе монастыря и смотрю на него. Небо усеяно мельчайшими звёздочками, как будто оно заразилось световой оспой; просто удивительно, насколько люди в городах понятия не имеют, как выглядит небо. Они живут в страшном заблуждении, что познали небо, научившись различать Большую и Малую Медведицу, Венеру и несколько других звёзд и планет. Так небо превращается в инвентарь небесных тел. Но на небе гораздо больше звёздных оспин, чем видно им. Возможно, в этой слепоте виновато городское освещение, поэтому обсерватории с телескопами строят вне городов, в полной темноте, чтобы можно было увидеть и невидимые звёзды.

Но у этого места есть своё, личное небо, как на виллах богачей есть свой частный пляж: невооружённым глазом видно то, что астрономы не могут разглядеть даже в самый сильный телескоп. Впервые застав меня смотрящим на это небо перед полунощницей, отец Иларион улыбнулся. И сказал мне: то, что ты видишь, а другие не видят, это вовсе не звёзды. Это ангелы. Потому их и не видно отовсюду на лице Земли. О людях говорят, что у каждого есть своя звезда на небе, но люди не знают, что и у каждой звезды свой ангел-хранитель: это вот и есть эта россыпь звёзд. И не только это — люди веками совершают одну и ту же ошибку: они используют телескоп вместо микроскопа, когда смотрят на небо: звёзды видны в телескоп, потому что они большие; но то, что имеет значение наверху, оно мало, почти невидимо: это ангелы. Ты сейчас в той точке на земле, где невидимое становится видимым. Звёзды живут на небе, ангелы на небесах, а это не одно и то же. Когда ты в небе видишь небеса, ты достиг успеха.

Конечно, он намекал на то, что требовалось от меня в качестве первого духовного подвига, чтобы стать частью монашеской братии монастыря: очиститься от грехов, простить себя. Нераскаявшийся человек, который всё ещё использует личное местоимение «я», не может приблизиться к Богу. Вот что сказал мне отец Иларион, когда я только приехал: смирение приходит, когда я превращается в он. Ты можешь простить ему, но никогда себе, потому что тщеславный человек любит прежде всего себя. И нет человека, свободного от суеты: это как дыхание. Ты можешь дышать неглубоко, только, чтобы выжить, быть скромным в дыхании, но всё же ты дышишь, а значит, ты скромен в тщеславии.

Если так рассуждает о суетности мой старец, человек, о котором вся братия говорит, что он на пути к обожению, что он прошёл стадии очищения от грехов и просветления умно-сердечной молитвой, что он даже боролся с диаволом, который, видя, что он идёт к обожению, материализовался и нанёс ему телесные повреждения, то кто я такой, чтобы хвастаться, что я не тщеславен? А даже хвастаться тем, что ты оборол суету — это суета.