Пурга над 'карточным домиком'

- Значит, ты полагаешь, что Димон способен... Ты думаешь, он злопамятный, да? Жестокий? Так многие считают... Алексей Федотыч у нас всегда на истории примеры приводит. "Представьте себе, говорит, что какой-нибудь греческий тиран пошел войной на соседний город и завоевал его. Что он сделает первым делом? Вот ты, Дима, - с чего бы ты начал?" Тут я, конечно, не стерпела и вылезла: "Почему обязательно если тиран, так сразу- Дима?" А он говорит: "Нет, это я случайно - к примеру. Так что ничего обидного..." Но я-то зяаю, что не случайно он его выбрал. А почему?

- Потому что он главный.

- Кто?

- Димон. Он по натуре главный - всякому видать.

- Глупости. Разве это можно по натуре. Главным назначают или выбирают.

- Ну да. Меня сколько ни назначай, ни выбирай, я все равно не буду. Натура не та.

-- Нет, ты не понимаешь. Вы еще историю не проходите, а там масса примеров, когда главными делались ну кто угодно, это зависит от разных причин, поэтому...

Они постепенно увлеклись разговором и даже на время как будто позабыли все, что с ними случилось. Но, видимо, какой-то сторож внутри них продолжал напряженно вслушиваться в окружающее. Потому что, когда сверху донесся резкий звук выстрела, Стеша одним прыжком перелетела, перенеслась к Киле за его баррикаду.

Оба замерли там, пригнувшись.

Тьма за окнами окрасилась в красный свет.

Потом грохнуло еще раз, и топот бегущих ног прокатился у них над головами. Краснота с шипением разгорелась еще ярче и пропала.

Неясный шум шел теперь со стороны вестибюля.

Окрик, звон металла, упавшего на бетон. Возгласы: "Стой! Отдай! Брось пистолет!" Шум борьбы.

Быстрые шаги - ближе, ближе. Наконец, сильный стук в дверь.

Киля выскочил из укрытия и, став перед Стешей, прижал к груди стул, грозно ощетинившись четырьмя его ножками.

Но в этот момент из-за дверей донесся напряженный голос Димона:

- Ребята, это мы. Скорей откройте.

Подбежать к дверям, отмотать проволоку - на это у Стеши ушло несколько секунд.

Широкий сноп света упал из вестибюля в полутемное кафе, и вошли (Стеша с Килей невольно отшатнулись) Димон с двустволкой в руках, за ним Лавруша с большим черным пистолетом и последним - высокий человек в комбинезоне и унтах.

Обеими руками высокий размазывал по лицу слезы и ныл, всхлипывал:

- Отдай, слышишь?.. Отдай ракетницу... Не тебе дали, так нечего цапать... Все сказано будет про вас, про хулиганов... Обрадовались, да? Двое на одного да? Меня ведь послали, не вас... Отдавай, не то хуже будет... Думаешь, отцу нажалуюсь? Не отцу, а самому Саламандре... Саламандра за меня тебе голову оторвет и в карман положит... Понял? По-хорошему отдавай... Ну, а хоть когда поиграешь-то - отдашь? Ох, появись ты только на нашей улице, будет тебе гроб с музыкой... Слышь, ты... Отдавай, а не то...

- Не ной! - прикрикнул на него Димон. - Сядь там у стены и помолчи. Будешь говорить, когда спросят.

- Дима, нельзя! - зашептала Стеша, хватая его за рукав. - Как ты можешь так разговаривать со старшими?

- А-а, - отмахнулся Димон, - оставь. Какой он "старший". Ты погляди на него.

Заплаканный верзила уселся тем временем у стены. Димон подвинул стул, сел напротив и строгим учительским голосом сказал:

- Итак, откуда вы взялись? Почему бродили по дому один? Зачем открывали окно и пускали в пургу сигнальные ракеты? Чего испугались, увидев нас на лестнице? Но только не врать.

- А чего пристали? - завопил высокий, ударяя себя в грудь. - А что я сделал? Мало ли что испугался! Вас двое, а я один. И не виноват я, зуб даю не виноват! Не докажешь!

- Не кричи. И не маши руками. Давай-ка по порядку. Как тебя зовут?

- Ну, Юрка я. Сазонов.

- Так. Хоть имя свое помнит. А живешь ты где. Юрка? Здесь? Или в городе? А может, в Ночлегове?

- Чего я здесь не видел. В городе живу. С мамкой и сестрой - понял?

- Работаешь? Учишься?

- Алё, кончай на психику давить.

- Чего?

- Один такой, как ты, тоже мне на психику давил. Знаешь, что ему Саламандра сделал? Руки-ноги связал, а голову в водосточную трубу засунул. Не веришь?

- Верю, верю. Только никто на тебя не давит, и пугать тебя мы не собирались.

- Не собирались? Что ж ты тогда в ружье свое вцепился и до сих пор не отпускаешь? А если оно стрельнет вдруг? Думаешь, не страшно?

- Ладно. Лавруша, подержи. Ну вот, я уже без ружья. Так где же ты работаешь?

Но Сазонов вдруг нахально ухмыльнулся, развалился на стуле и протянул:

- А не твое. Щенячье. Дело.

Киля от возмущения зашипел, Лавруша охнул, Стеша прошептала: "Какая наглость". Один Димон остался невозмутимым.

- Послушай, Юра, - начал он, не повышая голоса. - Юра Сазонов. Тут стряслось что-то очень плохое. Беда стряслась - понимаешь? В том числе и с тобой. И мы хотим понять. Понять и помочь. Поэтому постарайся вспомнить, что с тобой произошло сегодня. Где ты был утром? Днем? Кого видел? Там в лесу стоит вездеход - это не твой? Ты не на вездеходе приехал? Откуда у тебя пистолет-ракетница? Ну, говори. Расскажи хоть что-нибудь.