Пургаторий

Мы прошли в общую спальню, где спал весь наш отряд; никто не трахался, но я услышал характерный звук.

— Фу, бля! Вы что там делаете?! — с омерзением воскликнула Хэйли, лежащая на верху двухъярусной кровати; внизу, под ней, устроилась Чандра.

Кто-то рядом сказал:

— Последняя радость перед очередной смертью.

— Они дрочат, — сказала Чандра.

— На что вы там дрочите? — спросил один из парней в дальнем углу до боли знакомым голосом; возможно, это был Говард, но в темноте было уже не видно.

— На твою мамку они дрочат! — крикнул кто-то в ответ.

— Да пошёл ты! — ответил парень в дальнем углу. — Кто это сказал?! Моя мать уже давно мертва!

Парни долго ссорились, болтали, но в какой-то момент всё же заткнулись.

Ночь была не особо приятной; я не мог уснуть и постоянно смотрел на кровать, где спала Бильге. Она тоже просыпалась время от времени, но было довольно темно, поэтому я не знал, на кого она смотрела — то ли на меня, то ли просто осматривала комнату. Ясно было одно — мы оба страдали от бессонницы; было особенно неприятно, если учитывать то, что днём мы снова идём в бой.

Примерно к двум часам ночи я наконец-то, вроде бы, заснул; насчёт Бильге — уже и не знаю. Однако утром она выглядела довольно плохо выспавшейся, с синяками под глазами; не удивлюсь, если она не спала всю ночь.

Глава шестая. Келвин

Давайте начистоту: мы должны были умереть в своей самой первой битве, но мы выжили только благодаря нашим сверхспособностям; каждая последующая битва становилась всё тяжелее и тяжелее. Удивительным было ещё то, что инопланетные трупы с предыдущего сражения куда-то исчезали, несмотря на то, что следующее сражение происходило в том же самом месте — на объекте «Грязь»; кто-то определённо прибирался на этом поле.

Я наконец-то начал осознавать, что происходит во время битвы. Я начал полностью сосредотачиваться на своих задачах. Задач, на самом деле, было немного, учитывая, что девяносто процентов времени весь наш отряд отсиживался в окопе. Я тоже стал отсиживаться в окопе, дабы не нарваться опять на что-нибудь; хотя, я понимал, что мне ничто не может навредить.

Почти все сидели на своём месте, кроме Бильге, которая постоянно бегала туда-сюда как угорелая; и да — она действительно делала очень солидное количество фрагов; в смысле, бо́льшую часть врагов уничтожала именно она. Я боюсь представить, сколько ей приходилось учитывать случаев; ведь если она говорит правду насчёт своей способности — это значит, что каждый раз я вижу её финальную победную попытку.

Она выглядела невероятно напряжённой; мне было её ужасно жаль. В принципе, ей и не нужно спасать абсолютно всех — лишь защитить достаточно бойцов, чтобы мы одержали победу; но самое главное — не допустить смерти Дуанте, нашего воскресителя; однако, как я понял, он тоже способен о себе позаботиться.

Иногда, под конец битвы, я вылезал из окопа и выходил в открытый бой; первые несколько ранений причиняли огромную боль, а затем я переставал что-либо чувствовать; мои раны быстро заживали после битвы и даже во время неё. Бильге же, в свою очередь, ранений практически не получала, но сколько ей пришлось перетерпеть ранений в предыдущих попытках — известно только ей одной.

Воевали мы, однако, не только против крыс-гуманоидов. На вторую битву против нас были тигры-гуманоиды, на третью — носороги-гуманоиды, на четвёртую — медведи-гуманоиды; противники становились крепче, а наше снаряжение становилось всё менее актуальным и более бесполезным. Враги всё чаще проникали к нам в окопы и рвали на куски бойцов отряда. Неужели это очередное испытание? Может, мы всё ещё в симуляции? Откуда здесь земные животные? Никто из нас не знал.

Несмотря на то, что битвы становились тяжелее, нам очень помогало то, что Дуанте время от времени воскрешал членов отряда прямо во время битвы; теперь, когда куратора с нами не было, он не стеснялся пользоваться этой своей способностью.

И такова была наша рутина: битва заканчивалась, Дуанте воскрешал усопших товарищей, мы с Бильге шли на разведку в пещеры, а затем вновь встречались с остальными, летели обратно в казарму, мылись, ужинали, спали, с утра завтракали и снова в бой. Иногда мы сначала ужинали, а потом мылись — каждый сам решает, как хочет.

Сейчас как раз был конец четвёртой битвы; честно говоря, я уже растерял тот самый энтузиазм, что был у меня в начале. Я действительно не так себе представлял пребывание здесь; всё это начало казаться абсолютно бессмысленным и не имеющим конца.

— Напомни, зачем мы продолжаем это делать? — спросил я у Бильге, уже после четвёртой битвы.

— Хочешь сбежать? — спросила она.

«Вот это было резко», — подумал я.

— Ну, так, не знаю. — Я пожал плечами. — Мне плевать.

— Сейчас нас опять отправят в разведку — мы можем использовать этот шанс, чтобы дезертировать.

Неужели она это серьёзно? Если мы дезертируем — нас убьёт Рен, когда поймает. С другой стороны, у нас есть сверхспособности — это наш шанс выкрутиться; если, конечно, как я уже говорил, наши способности — это не секретная правительственная разработка.