Пурград (СИ)

Рабочие, конечно, успели вызвать помощь. Но когда Гончие поняли, что происходит прямо на центральном узле водоснабжения, было уже поздно. Пентиды сделали своё тёмное дело и влили псевдомимезис в городские трубы. Принято считать, что скорость движения воды в водопроводе составляет два метра в секунду. Предупреждение ко всем гражданам города могло бы дойти многим раньше, чем отравленная жидкость. Но, едва ли Гончие смогли бы быстро разобраться, что именно движется по трубам и зачем вообще Фалькону нужно было устраивать резню на водораспределительном узле.

Через полчаса, изо всех концов города полилась информация о мутировавших уродах, нападающих на людей. А также о "леденеющих" зверях, падающих прямо посреди улицы. Хаос начинал своё мрачное шествие по городским улицам. И с этого момента его уже было не остановить.

---

И если в зареве пламен

Уж потонул клуб дыма сизого,

С рукой в крови взамен знамен

Бросай судьбе перчатку вызова.

---

Шона и его подругу Аврору едва ли заботило происходящее. Они к тому моменту уже во всю тонули в неоновых лучах рейв-вечеринки "Pax Glimmerica". Танцевальная музыка едва не разрывала перепонки, а тысячи зверей, на огромной площадке в Старом Городе, плясали как в последний раз. Им всем, и приглашённым музыкантам, и заядлым тусовщикам, и сбежавшим из дома подросткам, также не было никакого дела до нараставшего хаоса.

У многих, это было вызвано не только куражом пира во время чумы, но и принятием непомерных количеств алкоголя и иных веселящих "вещиц". Барашек и козочка, конечно, были давно уже не новички в такого рода развлечениях. Так что полного пакета цветастых блистеров им едва ли хватило бы на вечер. Особенно на такой вечер, который сама судьба обязала быть бесконечным.

Где-то неподалёку от основной площадки вечеринки, уже начали звучат взрывы и выстрелы. В ответ им ревели жуткие аморфные чудовища, сложенные из бурлящей мутирующей плоти. Но все эти звуки вплетались в музыку и лишь дополняли её игривыми нотками. Вой ложился под синтезатор, а выстрелы били ровно в так заводному биту.

Как и водилось на подобных мероприятиях, чтобы поговорить приходилось орать на ухо во всё горло. Таким образом, Аврора и спросила у Шона, выцепив того из толпы распущенных пьяных девиц:

– Как там дела у того милого волчка, которого ты приводил? Он не придёт, случаем?

– А что, надумалось укусить его за хвост?

– Он довольно миленький! Так что мне бы и правда хотелось с ним... ну хотя бы потанцевать этим вечером. Он бы, конечно, застеснялся, но от этого стал бы лишь милее.

– Боюсь тебя расстроить, но Мистраль уже занят.

– Когда это было проблемой?

– В этот раз это действительно проблема. Даже для тебя, дорогуша.

– Это ещё почему?

– Ну... его пассия очень особенная девушка. Я конечно её ни разу не видел вживую, да и славно. Нутром чую, такая с лёгкостью выпустила бы мне кишки, при первой же встрече. Что уж говорить о тебе.

– Вот вечно хорошеньких парней тянет на дрянных и опасных девчонок!

– Тебе бы жаловаться...

Шон тут же получил шуточную затрещину и всё же не сдержал свой звонкий смех.

– Я вообще-то действительно расстроена! Ну ничего, я ещё попытаю удачу после этой вечеринки! – самонадеянно заявила козочка.

– Если эта вечеринка когда-нибудь закончится...

– И я о том же! Пусть она будет бесконечной!

Оба залпом осушили бутылки, и тут же слились с толпой, пребывающей в состоянии тотальной эйфории. Это был единый многоголосый организм, что искрился счастьем посреди мрака. И становился последним уголком порядка, посреди тотального космического хаоса. Это был единственный и самый последний рейв в пределах миллионов и миллиардов световых лет.

---

И если меток был костер

И взвился парус дыма синего,

Шагай в пылающий шатер,

Огонь за пазухою — вынь его.

---

Приказ Леванта начали приводить в исполнение. Но, как и следовало ожидать, когда Гончие начали стрелять по толпе, зависая на броневиках над шумящими улицами, бунтарей становилось только больше. Каждый убитый порождал с десяток новых недовольных. Они шли крушить всё, до чего могли дотянуться. Они были ведомы жаждой мести, но уже не за Галлера, а за все те идеи что он пропагандировал. Они были чистой яростью и ненавистью.

Витрины разлетались миллионом осколков. Машины переворачивались и поджигались. Неоновые вывески разбивались и отключались. Чудом уцелевшие бесшёрстные, обвинённые нынче во всех бедах, массово летели вниз, к своим собратьям у подножья небоскрёбов.

Люди самого нижнего, мусорного уровня, были крайне поражены явлением "человеческого" дождя и массовым падением трупов на мусорные городки. Все крыши самодельных хибар были заляпаны кровью и ошмётками тел. Дети плакали. Женщины плакали. И мужчины тоже плакали. Они все понимали, что скоро разделят великое горе со своими чистыми собратьями с верхнего города.