Пурпурные грозы (СИ)

Я не стала дослушивать разговор и поглядела на Дэра, который преспокойно уплетал салат. Он выделялся среди остальных ростом и темнотой облика, а также особым сиянием волнистых прядей. Никто из присутствующих не сочетал в себе, на первый взгляд, несочетаемое. В Дэре были тьма и свет, мягкость и жесткость, податливость и властность. Я поглядела в сторону, опасаясь выдать себя. Пристальный взгляд могут счесть неприличным, хотя мне казалось, что Дэру абсолютно всё равно, как его воспримут в обществе. Взять хотя бы слухи, которые он не отрицал и не принимал. Я ощущала, что к нему относятся с опасливой вежливостью, словно боясь чем-то разгневать. Исключение составлял пока что только лорд Тарт. Пожалуй, у них с Дэром была похожая энергетика, сходная властность и категоричность.

Супругу лорда Роланда звали Мельсея. Это была высокая, статная красавица с темно-каштановыми волосами и льдинками светлых голубых глаз. Внимательная к каждому, увы, она игнорировалась собственным мужем. Присмотревшись, я поняла, что у них деловые отношения, брак без любви. Возможно, наедине они и вели себя как влюбленные, но за столом так ни разу и не заговорили, даже не поглядели друг на друга.

Конечно, основной темой для беседы был пожар. Особо впечатлительные дамы то и дело обмахивались платочками, делая вид, что поражены до глубины души. Меня раздражала не их реакция, а причина «глубокого горя». Женщины переживали за свои вещи, им было наплевать, сколько людей погибло в огне. Я коснулась рубинового ожерелья. Как бы ценно оно ни было, я бы предпочла отдать его и все свои украшения, только чтобы вернуть Гримси.

— Говорю вам, это была молния! — упрямо сказала светловолосая женщина. — И я её отлично видела. Синяя шаровая молния. Большая, вот такая!

Подали горячее. Я ела жадно, но чувствовала себя неловко. В основном из-за того, что хозяин особняка смотрел на меня заинтересованно. Что ему было нужно? О чем он размышлял? Наверняка о нас с Дэром. Я боялась взять в рот лишний кусочек, чтобы, не дай бог, не испачкаться. Как назло подали рыбу, да притом с соусом Орнье.

В какой-то миг, сосредоточенная и сердитая, я перехватила взгляд Дэра, который сидел напротив. Губы его подрагивали, брови были подняты, а вилка без дела елозила по тарелке. Он пытался сдержать смех! Его веселил мой угрюмый вид! И я сразу поняла, что он пытается хотя бы так, взглядом, подбодрить меня.

Стало легко и замечательно, и я нарочно подхватила кусок побольше. Но до рта не донесла, и рыбина шлепнулась обратно в тарелку, обдав подливой стеклянную чашу с вином. Дэр затрясся от беззвучного смеха. Каким он всё-таки был противоречивым: то милым, то суровым, то улыбчивым, то хмурым.

Он неторопливо промокнул рот салфеткой и обратился ко мне:

— Леди Мэй, вы совсем не пьете вина.

— Потому что быстро пьянею, — сказала я правду. — К тому же вином не насытишься.

— Оголодали? — произнес он и взглянул мне в глаза так пронзительно, что я чуть не выплеснула вишневый сок себе на платье.

— Я много ем, лорд Магици.

— Хороший аппетит — залог здоровья.

— Но, к сожалению, он вредит талии.

— Неужели с этим есть проблемы? — улыбнулся он.

Я весело улыбнулась в ответ. Разговор был не слишком приличный, но мне было наплевать.

— У меня — нет. А у вас?

— Порой толстею. Летом, когда дичи много.

— А я — никогда.

— Помилуйте, леди Миратова! — воскликнула дама слева. — Неужто нужно обсуждать за столом такие вещи?

— Предпочитаю говорить об этом, нежели гадать, почему случился пожар.

— Верно, — согласился господин в желтом галстуке. — Мы все равно ничего раньше времени не выясним. А насчет дичи, Магици, вы правы. Ваши края ею славятся.

Дэр кивнул, и за столом подняли тему еды. Я ждала десерта и прикидывала, что делать дальше. Нужно было непременно дать знать братьям, а, вернувшись в город, сделать все для Гримси. Мне хотелось похоронить её дома.

Когда мы поднялись, сытые и полные сил, я отошла к группе дам. Тотчас кидаться к Дэру, как мне того хотелось, было нельзя.

— Ох, леди Миратова, какой ужас! — сказала молодая хорошенькая девушка. Её звали Ольга. — Моя служанка, как и ваша, сгорела!

Я не придумала ничего лучше, чем сжать её тоненькую руку. Слава предкам, меня хотя бы кто-то мог понять! Мечась между пламенем любви и холодом печали, я никак не могла прийти в себя после произошедшего.

— Мы с ней были как подруги, — всхлипнула Ольга. — Как представлю…

— Полно вам слезы лить. Радуйтесь, что не сгорели вместе с ней, — сказала дама в черном.

— По-вашему, погибшие люди не заслужили слез? — огрызнулась я. — В груди моей служанки билось такое же сердце, она дышала и обладала душой.

— Если бы все были равны, леди Миратова, вы бы сами мыли здесь пол, — язвительно заметила дама.

— Речь не о равенстве, — сказала я громче, чем следовало, — а о ценности человеческой жизни. Поверьте, огню все равно, кого пожирать. Будь вы там, никто бы не кинулся спасать вас. Так же, как никто не мог спасти их. Мешком денег вы бы пламя не потушили.

Он возмущенно тыкнула в меня веером.

— Вы отвратительно воспитаны.