Пушка 'Братство'

На нашем участке Эжен Варлен, сменивший Делеклюза, подписывал приказы. Когда очередной офицер грубо окликал его, требуя невозможного -- свежего батальона

или батареи,-- Варлен поднимал на мгновение от бумаг свою чутъ седеющую пышноволосую голову, свое прекрасное задумчивое лицо, обрамленное квадратной, тоже седеющей бородой. Вновь назначенный Военный делегат отсылал просителя, дав ему шестерку ветеранов в гаубицу, заржавленную, но зато снабженную пятнадцатью снарядами -- и то редкость!

-- Варлен, он принадлежит к менынинству,-- вздыхал Эмбер.-- Я в "Пэр Дюшен* обозвал его трусом.

Мстители Флуранса стояли в центре редута, который находился, под командованием Жантона, Фортена и Да Косты, на улице Седен, прикрывая подступы к мэрии XI округа. Их единственное орудие было разбито вражескими снарядами, но стрелки заняли позицию в домах. С третьих этажей они били в направлении улицы Попенкур вплоть до бульвара Вольтерa. Bo время коротких передышек они откладывали ружья и брались за лопату.

-- Вот я опять со своей лопаточкой -- благодарение богу,-- восклицал Нищебрат,-- нашему красному богу повстанцев. Наконец-то Коммуна решилась предоставить мне работу! Я уже не безработный, аллилуйя!

После гибели своего командира Фалля Мстители не стали выбирать новоro начальника -- не было ни времени, ни возможности об этом подумать. Теперь старшшс стал шалопай Нищебрат. Произошло все это без споров, само собой произошло. Именно такого командира требовали обстоятельства, и Нищебрат взял на себя командование, сам того не желая, в силу своих качеств, a именно: голоса, роста, отваги, бесшабашной своей улыбки, одним словом, благодаря своему неукротимому зубоскальству, воистину страшной своей веселости.

Наш пламенный Нищебрат как нельзя лучше подходил к роли командира в те последние минуты, когда голодранцы готовились вцепиться в горло врага зубами.

Сбежал Пливар. Внезапно страх оказался сильнее, даже непонятно почему. Нищебрат не позволял злословить насчет заячьей душонки Пливара.

-- Чего уж тутl Пливар, он кто был? Закройщик y Годийо. A для наших дел он не годится...-- Нищебрат протянул руку к заложенному матрацем окну, за который лежала улица Седен, насквозь прошитая пулями.-- Пливара учили дубить шкуры не человечьи, a животных. Он дрался, и хорошо дрался целых два месяца и в Курбвуа,

и в Нейи, и в Исси, и на Новом Мосту, и y Шато-д'O, и на бульваре Вольтерa, Отдал все, что мог, поэтому не ругайте вы его. Он смылся, но от него уже ничего не осталось, внутри пусто, так что о нем не жалейте. Кто следующий, граждане Мстители?

Стрелки в ответ поносили его, но ему, Ншдебрату, казалось, только того и надо, это как бы входило в его систему командования.

Пливар вернулся к себе в тупик просто для того, чтобы переодеться в штатское платье. Бландина встретила мужа словами:

-- Сбежал, значит? Оно к лучшему. Давай мне свое ружье! Мне хватит духу на двонх. A ты займись ребятами, рогач несчастный!

Мы только что покинули Мстителей, порa было вернуться на свои участок, но тут горохом посыпались пули. Мы обернулись. Беспорядочные ружейные выстрелы лихорадочно догоняли друг друга, словно боясь опоздать. Предназначались они Пальятти, который был застигнут на углу улицы Бафруа, посреди мостовой. Каменщикитальянец словно застыл в позе Дискобола с поднятой рукой, выставив вперед ногу. A стрельба не унималась. Казалось, убийцы промахивались раз за разом. Крови не было заметно, так как Пальятти носил красную рубаху гарибальдийца. Наконец он решился нарушить свою неподвижность, чуть повернулся, выпрямился, раскинул руки, откинул назад курчавую голову -- и мы увидели его лицо римскОго гладиаторa, все в глубрких складках,-- широко открыл свои огромные глаза, к*небу взлетел его могучий рев, и он свинцово-тяжело pухнул на землю.

Стрельба прекратилась. Раздался нечеловеческий крик. Кричала Дерновка, от нее мы не ожидали ни этого крика, ни проклятий:

-- Это мой муж, мой! -- выла она.-- Вы убили моего мужа, понимаете? Законного мужа. С ним-то я не просто спала.

Мстителям не удалось ee удержать. Их маркитантка, их Дерновка устремилась внеред, она бежала по улице, неуклюжая, круглобокая, встряхивая белобрысыми кудрями, большие груди колыхались под старой кофтой, бежала, нелепая и трагическая, к своему поверженному гарибальдийцу. Снова наперебой заговорили ружейные залпы. Бывшая Дерновка с бега перешла на медленный

шаг, руки судорожно прижались к кофте, обагренной кровью... Казалось, ей вовек до него не добраться. Уже на коленках она протащилась два последних метра и упала на окровавленный труп Пальятти. Дождь хлынул с новой силой. Через несколько мгновений ложе, доставшееся двум телам, соединенным в объятии, окрасилось в розовый цвет.

-- Теперь уж они по-настоящему поженились,-- сказала Марта.

Все еще прибывали пушки, без единого снаряда, их тащили на себе. Когда запас боеприпасов подошел к концу, началось короткое совещание, последнее. Товарищи, которые желают двинуться к XI округу, оставят на баррикаде свои зарядные картузы и впрягутся в пушки. Прежде всего спасти пушки!