Пушкарева - «А се грехи злые, смертные…». Любовь, эротика и сексуальная этика в доиндустриальной России

Поскольку церковное право воспрещало сексуальные сношения в период постов и в день причащения, возникали проблемы относительно празднования венчаний. Церковные каноны запрещали венчать в пост; свадебные пиры нарушали торжественную святость постов, а осуществление брака нарушало бы закон³³. Чтобы предотвратить возникновение искушения в пост, запрещались также венчания в предшествующие посту недели. Однако во время торжественной брачной церемонии частью службы являлось причащение врачующихся, так что теоретически супружеская пара обязана была бы воздержаться от сексуальных сношений вплоть до следующего дня. Либеральный епископ Нифонт готов был сделать для новобрачных исключение. Он, во-первых, утверждал, что муж и жена становятся «телом единым» и потому не могут быть запретными друг для друга. Во-вторых, он подчеркивал, что церковные нормы требуют причащения новобрачных, но не содержат конкретных требований воздерживаться при этом от сексуальных сношений. Наконец, Нифонт настаивал на том, что брак как таковой не может повлечь за собой епитимьи, а требование воздерживаться в течение трех дней под страхом недопущения к причастию уже само по себе является епитимийным. Такого рода аргументация могла бы распространяться на любых мужей и жен, а не только на новобрачных, но Нифонт на это не шел; он настойчиво рекомендовал воздержание, начиная ото дня, предшествовавшего причастию, и вплоть до вечера последующего дня, для всех, кроме новобрачных. А один безымянный священник предлагал совершенно новое решение проблемы реализации брака: он распоряжался налагать на новобрачных сорокадневный запрет на посещение церкви и допуск к причастию, как если бы они исполняли епитимью³⁴.

Церковное право предписывало и иные дополнявшие причастие обрядовые ритуалы для супружеских пар, занимавшихся брачным сексом, пусть даже в надлежащее время и в надлежащей форме. Любой сексуальный контакт делал человека нечистым в обрядовом плане - состояние, граничащее с греховностью, как его понимали согласно православным славянским религиозным концепциям. Даже просто вход в церковное здание представлялся в таких случаях грубейшим нарушением. Некая дидактическая притча повествует о юной новобрачной, свершившей подобное прегрешение, в результате чего в нее вселился демон³⁵. Ритуальная нечистота могла быть снята лишь ритуалом очищения. Мужчине, переспавшему с женой, воспрещалось целовать святые реликвии, если он не помылся ниже пояса?⁶. Чтобы предотвратить случайное осквернение святынь от соприкосновения с сексуальностью, некоторые русские священнослужители требовали от супругов обязательно мыться после брачных сношений³⁷. Согласно старообрядческому житию святого Епифания, не подобало посещать человека, наделенного святостью, после брачного соития, не помывшись. Мужчина, который совершил подобное, подвергся нападению демона и был в результате убит³⁸.

Возник спор, подобает ли исполнять супружеские обязанности в присутствии икон, крестов и других освященных предметов. Нифонт придерживался либеральной точки зрения, полагая супружеские сношения лишенными греха и потому возможные в присутствии освященных предметов. Он опирался на греческие обычаи в поддержку данной точки зрения³⁹. Однако сама постановка вопроса предполагала наличие и противоположной точки зрения: даже в законном браке секс воспринимался как нечто греховное. К шестнадцатому веку эта точка зрения стала преобладающей на Руси⁴⁰. Согласно отчету безымянного голландского купца, который был свидетелем краткого правления Лжедимитрия в Московии, народ, по слухам, осуждал самозванца за то, что тот будто бы спал с женой в присутствии «коны Божьей Матери⁴¹. Сексуальная активность любого рода в церковных зданиях была строжайшим образом воспрещена, даже если пара была соединена законным браком^². Мужчине запрещалось спать с женой в течение восьми дней после елеепомаза-ния⁴³.

Поскольку церковное право и народная мудрость полагали запретным контакт между освященными предметами и внешними проявлениями сексуальности, возникла конкретная проблема, связанная с лечением венерических заболеваний. Церковники безусловно не желали, чтобы больные обращались за помощью к полуязычникам-знахарям, вместо того чтобы прибегать к помощи своих священников, зачастую лечивших освященной миррою. Обычно священник прилагал в церкви священную мазь к пораженному органу, но в случае инфицированных гениталий это было бы неуместно, и потому священник предписывал пациенту брать с собою в дом баночку с миррой и помещать ее перед иконами. Затем тушились лампады и свечи, читались молитвы, и священник лично в полнейшем уединении с больным наносил мазь на больное место. В этот день запрещались половые сношения и употребление алкогольных напитков⁴⁴.

Нечистота женщины