Пушкарева - «А се грехи злые, смертные…». Любовь, эротика и сексуальная этика в доиндустриальной России

Сторонники умеренной точки зрения утверждали, что первоначальные церковные каноны призывали священников вести целомудренный образ жизни, но не требовали, чтобы те женились ради служения «в миру». Цитируя «древний закон», Московский собор 1667 года постановил, что овдовевшим священникам примерного поведения дозволено допускаться ко всем видам священнического служения, за исключением литургического. Не вдовство, а невоздержанность исключала возможность продолжения священнического служения. Более того, лишь те, кто был обвинен в ненадлежащем поведении согласно показаниям надежных и уважаемых свидетелей, могли быть принуждены к отказу от дальнейшего исполнения священнических обязанностей¹²⁴. Победа умеренной точки зрения над жесткой лучше всего объясняется практическими соображениями. В конце концов, именно нехватка приходских священников являлась наилучшим аргументом в споре, позволительно ли вдовцам продолжать служение при условии достойного их поведения, воздерживающимся от вступления во второй брак и не имеющим наложниц¹²⁵.

Одно из дел, рассматривавшихся на Руси в церковном суде в конце семнадцатого века, хорошо иллюстрирует проблему продолжения пребывания овдовевших священников в миру. Устюжскому архиепископскому суду было поручено расследовать обвинения в попытке изнасилования со стороны овдовевшего священника Ивана Андреева, сына Сергина. Автором жалобы, на удивление, оказалась его сноха Фекла, жена его сына Герасима, утверждавшая, будто бы свекр неоднократно пытался изнасиловать ее на протяжении всех шести месяцев ее брака. Первая попытка, согласно ее заявлению, произошла во вторник первой великопостной недели. Ивану не удалось осуществить свои намерения лишь потому, что вмешалась его дочь Матрена. После этого Иван много раз приходил к Фекле в постель, и той едва-едва удавалось от него избавляться. Вторая попытка имела место в конце июня, опять-таки в пост. И снова крики Феклы призвали на помощь спасительницу, на этот раз девку-служанку Парасковью. Тут-то Фекла и сообщила о поползновениях свекра его духовному отцу, который повелел вдовцу прекратить домогательства. Но уже после этого свекр сделал третью попытку, попытавшись взять Феклу сзади. Фекла убежала к соседям. Когда же подвергли допросу отца Ивана, тот отверг обвинения и отдал себя на милость суда.

Дело было решено за шесть дней. Фекла подала прошение 22 июля; отец Иван был вызван в суд на следующий же день. Архиепископ передал свое решение 25 июля. К 28 июля Иван был препровожден в монастырь¹²⁶. Суд решил не призывать свидетелей, которые могли бы подтвердить истинность обвинений Феклы. Есть два возможных объяснения такого решения. С одной стороны, суд, возможно, учел, что заслушивание подробных разбирательств по поводу неподобающего поведения священника независимо от истинности или ложности обвинений нанесло бы ущерб авторитету Церкви. С другой стороны, суду могло показаться, что жалоба Феклы уже сама по себе была достаточно весома. Ведь сноха обвиняла свекра в целом ряде предумышленных преступных деяний: в попытках изнасилования, кровосмесительства, совершения сношения во время великого поста, проникновения в задней позе и в неповиновении духовному начальству.

Фекла же хотела быть уверенной в том, что ее свидетельские показания полностью обеляют ее, снимая возможные подозрения в соучастии. Коль скоро Герасим намеревался пойти по стопам отца и избрать духовную карьеру, существенно важным было исключить какие бы то ни было сомнения в сексуальной чистоте супруги. Поскольку ей удалось предотвратить все попытки изнасилования, она вправе была утверждать, что является целомудренной женой. Коль скоро она всегда звала на помощь и обретала спасителей, она тем самым с успехом проходила проверку на невинность согласно нормам церковного права. Не исключено, что эта женщина говорила истинную правду, однако скептически настроенный читатель заметит неувязки и общие места в ее утверждениях. Не подкрепила ли она заранее свои заявления о попытках нападения на нее надлежащими свидетельскими показаниями из расчета на то, чтобы наверняка добиться скорейшего признания судом истинности ее жалобы? А может быть, отец Иван и впрямь преуспел в попытке изнасилования снохи, но все молчаливо согласились сохранить это в тайне: Фекла — чтобы защитить свое доброе имя и обеспечить священническую карьеру мужа, отец Иван — чтобы свести характер прегрешения до минимума. Еще одна, пусть даже маловероятная, возможность заключается в том, что Фекла сфабриковала все эти обвинения, с тем чтобы вынудить свекра уйти в монастырь, оставив приход и доход от него сыну. При любых обстоятельствах в интересах архиепископа было уберечь Церковь от скандала, для чего отец Иван и был удален из прихода и помещен в монастырь.