Пушкарева - «А се грехи злые, смертные…». Любовь, эротика и сексуальная этика в доиндустриальной России

Дабы наиболее надзирать его поступки и примечать его слова и движения, определен был к нему младый, умный и честолюбивый человек, князь Иван Алексе [ев] ич Долгоруков. Сей, примечая жизнь императрицы Екатерины Алексеевны и рассуждая, что не уповательно, чтобы две дщери Петра, великая герцогиня Анна и цесаревна Елисавета, яко до браку рожденные, могли на российский престол после матери своей взойти, вместо [того], чтоб под видом служения князю Петру Алексеевичу быть его предателем, рассудил сыскать его к себе милость и поверен-ность. В единый день, нашед его единого, пал пред ним на колени, изъясняя всю привязанность, какую весь род его к деду его, Петру Великому, имеет, и к его крови, изъяснил ему, что он по крови, по рождению и по полу почитает его законным наследником российского престола, прося да увериться в его усердии и преданности к нему. Таковые изъяснения тронули сердце младого чувствующего свое несчастие князя. Тотчас доверенность последовала подозрениям, а после и совершенная дружба, по крайней мере со стороны князя Петра Алексе [ев] ича, сих младых людей соединила.

Однако князь Меншиков, видя себя правителем государства и толь близко к престолу, не мог осмелит[ь]ся желать оный себе приобрести, зная, что никто из россиян не потерпит, чтоб, имея еще многих царского рода, он мог, происшедший из низких людей, похитить себе престол, обратил мысли свои естли не быть самому государем, то учинит[ь]ся его тестем. Князь Петр Алексеевич, о[т] ставленный от[о] всех и непризнанный наследником престола, ему показался быть к сему удобным орудием. Но прежде он хотел обязанного ближним родством Венского двора мысли о сем узнать, то есть, чтобы и оный согласился оставить ему правление государства до возрасту императора и дочь свою за оного выдать. По бывшим переговорам с графом Вратиславом, послом цесарским, на всё сие согласие получил, и цесарский двор прислал 40 тысяч рублев в подарок госпоже Крамер, камер-фрау императрицы Екатерины Алексеевны, дабы она ее склонила именовать по себе наследником князя

Петра Алексе [ев] ича. И тако в сем случае российский престол стал покупат[ь]ся, и не близость крови, но избрание прежде бывшей пленницы, внука Петра Великого и правнука царя Алексея Михайловича, на престол толь знатной империи возводило.

Вскоре по именовании своем наследником российского престола князь Петр Алексеевич, под именем императора Петра П, * лет, взошел [на престол] по смерти императрицы Екатерины Алексеевны. Сила и могущество князя Меншикова умножились] — государь был в юных летах, а сей вел[ь]можа хотя не был именован регентом, но действительно таковым был. А сие самое уже доказует, колико упал дух благородных; при младенчестве царя Иоан[н]а Васильевича законной властию утвержденному совету для управления во время малолетства государева, боярам, выбранным из среды самих их, из среды знатнейших родов государства, повиноват[ь]ся не хотели. И когда в болезни своей царь Иоан[н] Васильевич хотел утвердить престол малолетнему сыну своему, то, не хотя быть управляемы боярами, сыну государя своего присягать не хотели. Во время младенчества самого Петра Великого на случай Нарышкиных негодовали, а се ныне из подлости происшедшему мужу, без всякого законного утверждения его власти, бесспорно повиновалис[ь]. Да рассудит по сему, верность ли сие было к государю или падение духу благородного.

Истина заставила меня сие сказать, но я не могу, поелику мне известно, не похвалить поступок к[нязя] Меншикова. Он честолюбием на место сие был возведен, но управление его было хорошо, а паче попечении его о воспитании и научении младого государя: часы были установлены для наук, для слушания дел, для разговоров и обласкания первосановников государства и, наконец, часы для веселия. И можно сказать, что князь Меншиков был купно правитель государства и дядька государев. Еще бы похвальнее его поступок был, естли бы он не имел собственных своих видов, а делал бы сие для пол[ь]зы отечества и в воздаяние за то, чем он должен Петру Великому, деду царствующего государя. Но он не имел толь героической души, и все мысли его клонилис[ь], чтобы обручить дочь свою за младого государя, что, наконец, противу самой склонности государя исполнено им было.

Посем приумножил свои старания о воспитании и научении государя. Взял его жить в дом свой, неотлучно при нем пребы-

* Далее в рукописи оставлено место, вероятно, для вписания числа лет.