Пушкарева - «А се грехи злые, смертные…». Русская семейная и сексуальная культура. Книга 1

Что языческие празднества, совершавшиеся в честь плодотворящих сил природы, отличались полным разгулом и бесстудием, на это мы имеем прямые свидетельства памятников. Послание игумена Памфила во Псков 1505 г. говорит: «Еда⁶⁵ бо приходит велий праздник день Рождества Предтечева (24 июня — праздник летнего поворота солнца), и тогда, во святую ту нощь мало не весь град взмятется (в се-лех) и возбесится... стучать бубны'и глас сопелий и гудуть струны, женам же и девам плескание и плясание, и главам их накивание, устам их неприязнен кличь и вопль, всесквернен-ныя песни, бесовская угодия свершахуся, и хребтом их вихляние, и ногам их скакание и топтание; ту же есть мужем же и отроком великое прелщение и падение, но яко [вар. ту есть) на женское и девическое шатание блудно(е) и(м) възре-ние, такоже и женам мужатым безаконное осквернение и девам растление»⁶⁶. И то творится, по выражению игумена, в укоризну и бесчестие святому празднику; подобает день этот содержать в чистоте и целомудрии, а не в козлогласовании, пьянстве и любодеянии. То же подтверждает и «Стоглав»: на Иванов день и в навечерии Рождества и Крещения (время зимнего солоноворота, знаменующего возрождение божеского творчества) «сходятся мужи и жены и девицы на нощ-ное плещевание и на безчинный говор, и на бесовские песни, и на плясание, и на скакание, и на богомерзкия дела, и бывает отроком осквернение и девам растление». Упоминает «Стоглав», что подобные «глумы» творились и в Троицкую субботу, и в Петровское заговенье⁶⁷. По всему вероятию, с праздниками Ярилу или Перуну-оплодотворителю соединялось в отдаленную старину и совершение языческих браков и умычки (похищение) жен, о чем в Несторовой летописи сказано так: «...радимичи, и вятичи, и север (северяне) один обычай имяху (с древлянами): живяху в лесе, якоже всякий зверь, ядуще все нечисто, срамословье в них пред отьци и пред снохами, браци не бываху в них (т. е. с христианской точки зрения), но игрища межю селы. Схожахуся на игрища, на плясанье и на вся бесовьская игрища, и ту умыкаху жены собе, с нею же кто съвещашеся; имяху же по две и по три жены»⁶⁸. Переяславский летописец передает это свидетельство Нестора в более распространенной форме: «...и срамословие и нестыдение, диаволу угажающи, възлюбиша и пред отци и снохами и матерми, и м(6)раци не возлюбиша, но игрища межи сел, и тоу слегахоуся рищюще на плясаниа, и от плясаниа познаваху, которая жена или д<е>в<и>ца до младых похотение имать, и от очного взозрения, и от обнажениа мышца и от пръст ручных показаниа, и от прьстнеи даралаганиа (перст возлагания?) на пръсты чюжая, таж потом целованиа с лобзанием и плоти с с<е>р<д>цем ражегшися слагахоуся, иных поимающе, а другых, поругавше, метааху на насмеание до см<е>рти»⁶⁹. Из «Правил» митрополита Иоанна (конца XI сг.) видно, что и после просвещения Руси простой народ считал христианский обряд венчания церемонией, установленной для князей и бояр, и не признавал за нужное брать на супружеское сожитие церковного благословения, а довольствовался старыми языческими обычаями и что в его время были люди, имевшие по две жены⁷⁰. Поклонение Яри-лу и буйные, нецеломудренные игршца, возникшие под влиянием этого поклонения, — всё, в чем воображению язычника наглядно сказывалось священное торжество жизни над смертию (= весны над зимою), для христианских моралистов были «действа» нечистые, проклятые и бесовские; против них постоянно раздавался протест духовенства. Несмотря на то, стародавний обычай нескоро уступил назиданиям проповедников; до позднейшего времени на Яриловом празднестве допускались свободные объяснения в любви, поцелуи и объятия, и матери охотно посылали своих дочерей поневесгиться на игрищах. Праздник этот в Твери уничтожен ревностью архиепископов Мефодия и Амвросия, а в Воронеже то же совершено преосвященным Тихоном. В 1765 г. — в понедельник Петрова поста (30-го мая) приехал святитель на площадь, где происходило народное гульбище; «я увидел, — говорит он в своем увещании к пастве, — что множество мужей и жен, старых и малых детей из всего города на то место собралось. Между сим множеством народа я увидел иных почти бесчувственно-пияных, между иными — ссоры, между иными — драки; приметил плясания жен пияных с скверными песнями». Преосвященный остановился посреди толпы и начал обличение; проповедь его достигла цели, народ разошелся, и праздник Ярилу навсегда был оставлен⁷¹.

МУЖСКОЕ СЕМЯ, КАК СИМВОЛ ДОЖДЯ