Пушки острова Наварон

– Включай мотор, – приказал Смит. Шаффер нажал кнопку «Пуск», генератор загудел, быстро набирая обороты. – Теперь освободи тормоз и поставь передачу на передний ход. Если сработает, останови вагончик и попробуй задний ход.

Шаффер снял тормоз и включил передачу. Вагончик послушно двинулся вперед. Шаффер остановил его, включил обратную передачу и вернулся в исходную точку.

– Гладко, да?

– Теперь подведи вагончик серединой под крышу. Мы спустимся по веревке на крышу вагончика, а ты доставишь нас внутрь.

– Здорово придумано! – с восторгом сказал Шаффер.

– Первыми я отправлю Каррачолу, Томаса и Кристиансена, – сказал Смит. – Сумеешь приглядеть за ними, пока мы не подоспеем?

– Оскорбление подчиненных не способствует укреплению их морального духа, – обиженно ответил Шаффер.

– Я и не знал, что он у тебя еще остался. А теперь я еще попытаюсь уговорить нашу Джульетту спуститься с балкона. – Смит пнул Каррачолу носком ботинка.

– Ты пойдешь первым. По веревке на крышу вагончика.

Каррачола посмотрел вниз.

– Не заставите. Ни за что. – Он покачал головой, глядя на Смита полными ненависти глазами. – Лучше застрелите. Прямо сейчас.

– Застрелю, если попробуешь сбежать, – ответил Смит. – И ты об этом знаешь.

– Знаю, конечно. Но вот так, лицом к лицу, вы меня не пристрелите. Вы ведь с принципами, майор? Эдакий высокоморальный идиот, который готов рисковать жизнью, чтобы спасти вражеского солдата. Ну, что не стреляете?

– Просто нет необходимости. – Здоровой рукой Смит сгреб Каррачолу за волосы и сильно дернул назад, поднеся к его лицу дуло «люгера». От острой боли, причиненной размозженной руке, его затошнило, но он даже не поморщился. – Я стукну тебя хорошенько на веревке. Шаффер подаст вагончик и втащит тебя внутрь. Но ты, видно, заметил, что моя правая рука не вполне в порядке, так что не обессудь, если я неважно затяну узел или не смогу тебя удержать. Будешь плохо себя вести, может, и Шаффер не захочет взять тебя в спутники. Но мне по большому счету на все это наплевать, Каррачола.

– Подлая змея! – Слезы бессилия брызнули из глаз Каррачолы, в голосе звучала остервенелая ярость. – Клянусь Богом, я выживу, чтобы заставить тебя пожалеть о том, что ты со мной встретился.

– Поздно. – Смит с презрением оттолкнул Каррачолу от себя, и тому пришлось схватиться за веревку, чтобы не свалиться с крыши. – Я об этом жалею с тех самых пор, как обнаружил, кто ты есть на самом деле. Дерьмо собачье. Вали отсюда, а то я вправду пристрелю тебя. Какого черта я обязан тащить тебя на своем горбу в Англию?

Каррачола повиновался. Он соскользнул вниз по веревке, пока ступни его не уперлись в штангу вагончика. Томас последовал вниз без лишних уговоров. За ним отправился и Кристиансен. Смит увидел, как вагончик начал двигаться внутри помещения станции, и посмотрел вверх, на окно, откуда свисала веревка.

– Мистер Джонс?

– Я тут, – раздался голос Карнаби – Джонса из глубины комнаты: он не рискнул даже высунуться из окна.

– Надеюсь, вы не заставите себя ждать, – серьезным тоном сказал Смит. – Другого выбора у вас нет. К вам могут войти в любую минуту. Мне неприятно говорить об этом, но я вынужден. Мой долг предупредить вас о том, что с вами сделают. Вас будут пытать, мистер Джонс, как шпиона, и не такими пошлыми способами, как вырывание зубов и ногтей, а невыразимыми пытками, которые у меня язык не поворачивается описать в присутствии мисс Эллисон. А кончите вы в газовой камере. Если к тому времени еще останетесь живым.

Мэри стиснула его плечо:

– Неужели они правда на это пойдут?

– Господи, конечно нет! – спокойно сказал Смит и громко добавил: – Вы умрете в страшных мучениях, мистер Джонс, вам такое не привиделось бы и в самом кошмарном сне. И умирать будете долго. Много часов. Может быть, дней. Не переставая кричать от боли.

– Что же мне делать? – полным отчаяния голосом проговорил Джонс. – Что делать?

– Спуститься вот по этой веревке, – безжалостно ответил Смит. – Всего-то метров пять. Совсем немного, мистер Джонс. Вам это раз плюнуть.

– Я не могу, – запричитал Джонс. – Ей-богу, не могу.

– Можете, можете! – не уступал Смит. – Хватайте веревку, закрывайте глаза, перелезайте через подоконник – и вперед! А мы вас тут поймаем.

– Я не могу! Не могу!

– Господи! – взмолился Смит. – Господи! Уже слишком поздно.

– Что значит – поздно?

– Они приближаются, зажгли свет во всем крыле – и в том окне, и в этом… Сейчас войдут к вам. Когда вас разложат на столе пыток…

Не прошло и двух секунд, как Карнаби – Джонс перемахнул через подоконник и заскользил по нейлоновой веревке. Глаза его были плотно зажмурены.

– Ну и врун же ты, – восхитилась Мэри.

– Вот и Шаффер мне говорит то же самое, – ответил Смит. – Значит, в этом есть зерно истины.