Пушкин

Добрые товарищеские отношения установились быстро и прочно. Галич не предъявлял к своим слушателям никаких требований и охотно удовлетворял все их интересы. На его уроках читались мелодрамы Коцебу или стихи самих лицеистов (в одном из классов Галича Пушкин прочитал своего «Бову»), и лишь в предвидении контрольных посещений начальства беззаботный профессор принимался «трепать старика», то есть переводить Корнелия Непота. Исключительная незлобивость молодого философа подкупала лицеистов.

«Добрый Галич» был одним из немногих педагогов, которых любил Пушкин. Отношения у них установились дружеские, хотя профессор был вдвое старше своего слушателя. Нередко в своей комнате Галич продолжал вести с учениками беседу, начатую в классе, или устраивал литературные чтения за стаканом вина и «гордым пирогом». Он сам, видимо, писал стихи, как многие тогдашние филологи, и Пушкин в своих посвящениях называет его «парнасским бродягой», своим «соседом на Пинде». В комнате Галича читались стихотворные послания, пелись куплеты, декламировались баллады и басни.

Любитель поэзии, чуткий и внимательный к подросткам, Галич, несомненно, высоко оценил развивающийся талант Пушкина. Именно он осуществил сложный план первого выступления поэта-лицеиста перед корифеями русской поэзии и науки. Пушкин, как известно, был застенчив, и сам, вероятно, никогда не решился бы читать свои стихи перед синклитом академических знаменитостей. По позднейшему свидетельству поэта, Галич «заставил» его пойти на это.

Подготовка к предстоящему экзамену спугнула «стыдливую музу» Пушкина. Публичному испытанию придавалось особое значение. После трех лет существования лицей давал первый общественный отчет о своей работе. Необходимо было показать, что обещания, данные в момент его открытия, выполнены.

На испытания по словесным наукам ожидали Державина. Нетрудно было подготовить чтение его стихов, разбор его знаменитых текстов. Но не лучше ли было бы почтить престарелого поэта раскрытием перед ним нового лирического таланта, продолжающего его традиции и осуществляющего его творческие заветы? Организовать такое выступление конференция лицея поручила профессору словесности Галичу. Ему-то и пришлось убеждать Пушкина взяться за разработку чисто «державинской» темы — прославления военных подвигов русской армии на материалах современных политических событий, то есть борьбы с Наполеоном. Юному стихотворцу надлежало вскрыть при этом связь настоящего с недавним прошлым и свои впечатления от царскосельских парков, среди которых воздвигнут лицей, отлить в строфы высокой похвалы веку Екатерины, один из сподвижников которой и явится судьей его оды.

План этот мало отвечал запросам Пушкина. Торжественный жанр был чрезвычайно скомпрометирован новейшей поэтической школой и считался отжившим, старомодным, противоречащим всем художественным устремлениям молодой поэзии.

Основной тематический момент намеченного стихотворения также мало привлекал Пушкина. «Певец Фелицы» принадлежал Российской академии, шишковской партии, реакционной «Беседе». Весь он был в прошлом. Сам Державин в 1807 году заявил, что лира ему больше не под силу. Но он продолжал писать политические стихотворения, вызывавшие ироническое отношение молодого поколения. (Пушкин вскоре выразил это со всей резкостью в своей «Тени Фонвизина».) Неудивительно, что поэта-лицеиста нужно было «заставлять» написать хвалу Екатерине и ее певцу. Следуя в основном этим академическим указаниям, Пушкин борется в «Воспоминаниях в Царском Селе» и за свою независимость, вернее, за свой самостоятельный вкус, за свое понимание поэтических ценностей. Рядом с прославлением Державина здесь звучит и похвала Жуковскому, наряду с торжественным стилем старинной оды сказывается разработанная строфика новейшей поэзии, наконец, вместе с соблюдением целого ряда приемов и средств стихотворного панегирика XVIII века в ряде мест заметно господствует влияние одного из первых поэтов современного поколения — Батюшкова.

В своем «стихотворении на заданную тему» Пушкин исходит из непосредственного наблюдения над действительностью, идет характерным для него путем изображения конкретных явлений внешнего мира по личным впечатлениям. Будущий мастер-реалист уже сказывается в самой методике поэтической работы. Первые семь строф «Воспоминаний в Царском Селе» посвящены описанию парка, дворца и памятников екатерининской резиденции. На фоне «оссиановского» пейзажа выступают «огромные чертоги», сооруженные Растрелли, и памятники русских побед, воздвигнутые по проектам Ринальди.