Пушкин

Суровое воспитание матери, которая ограничивала круг чтения девушки, запрещала ей мыслить самостоятельно – все это сузило кругозор прекрасной Наталии Николаевны, и теперь ей было очень трудно соответствовать своему супругу. А Пушкин, хоть и любил жену, но все же откровенно скучал в ее присутствии, вздыхая: «Грустно… тоска…». Как-то раз Наталья Николаевна пожаловалась, что завидует другим дамам, старым знакомым своего мужа: с ними ему весело, а при ней он зевает.

Но Натали не сдавалась! Она старалась, как могла: помогала супругу, переписывала его сочинения и собранные им в архивах материалы. Сохранились выполненные ею копии «Секретных записок Екатерины II», «Журнала дискуссий», «Домика в Коломне».

Пушкин и Брюллов

Знаменитый художник Карл Брюллов, близко друживший с Пушкиным, называл его семейное счастье натянутым. Однажды, не утерпев, он напрямик спросил поэта:

– На кой черт ты женился?

Пушкин отвечал:

– Я хотел ехать за границу, а меня не пустили, я попал в такое положение, что не знал, что делать, и женился.[100]

Впрочем, при других обстоятельствах Пушкин отзывался о своем браке не столь пессимистично.

Брюллов собирался писать портрет Пушкина, но по разным причинам друзья все откладывали и откладывали этот замысел. И так его и не осуществили.

Хотел лепить с поэта бюст и близко знакомый с Брюлловым скульптор Иван Петрович Витали, но тут уже Пушкин отказался: «… арапское лицо мое, безобразие будет предано бессмертию во всей своей мертвой неподвижности; я говорю: у меня дома есть красавица, которую когда-нибудь мы вылепим».[101] Витали все же реализовал свой замысел, но уже после смерти поэта, по его посмертной маске.

Переезд в Петербург

В середине мая 1831 года, по желанию Пушкина, уставшего от чрезмерной опеки властной тещи, они переехали в Царское Село, на дачу, где несколько месяцев жили уединенно, принимая только близких друзей и родственников. Квартиру в Царском Селе Пушкиным помог найти их верный друг – Плетнев: «Найди мне фатерку… на какой бы то ни было улице царскосельской… Был бы особый кабинет – а прочее мне все равно»,[102] – писал ему Пушкин.

Хоть Пушкины и выбирали для прогулок уединенные места, прекрасная Наталья Николаевна все же не избежала встречи с самим императором и его супругой. Царская семья выехала за пределы столицы из-за холеры; император и императрица уставали быть в центре внимания и предпочитали гулять по тем же заповедным тропкам, что и молодая Пушкина.

Николай Павлович и Александра Федоровна встретили поэта и его молодую жену очень ласково и настаивали, чтобы они появились при дворе. Императрица даже назначила день, когда юная Пушкина должна была к ней явиться. Ослушаться было невозможно.

Осенью 1831 года Пушкины переехали из Царского Села в Петербург и поселились на Галерной улице. Вообще Пушкины часто меняли место жительства, кочуя с квартиры на квартиру, а лето проводя на даче. Знаменитую квартиру на Мойке в доме княгини Софьи Григорьевны Волконской они сняли лишь 12 октября 1836 года.

Красота Пушкиной произвела большое впечатление в светском обществе Петербурга. Некоторые из друзей Пушкина, посвященные в его денежные затруднения, ставили в упрек Наталии Николаевне ее увлечение светской жизнью и чрезмерную изысканность нарядов. Первое она не отрицала, но всегда упорно отвергала обвинение в лишних тратах: все выездные туалеты, все, что у нее было роскошного и ценного, оказывалось подарками ее тети Екатерины Ивановны Загряжской, которая гордилась красотою племянницы и обожала ее. Богатую и бездетную старушку тешило, что ее племянница могла поспорить изяществом с первыми щеголихами.

Современники отмечали сдержанность, почти холодность Натальи Николаевны, ее неразговорчивость. Сама она говорила, что раскрывать свои чувства ей кажется профанацией. «Только Бог и немногие избранные имеют ключ от моего сердца», – добавляла Натали.

Впрочем, Наталья Николаевна могла и проявить характер. На одном из балов ей показалось, что ее муж слишком уж активно ухаживает за другой дамой. Она перестала танцевать и даже уехала с бала. Когда Пушкин, вернувшись домой, решил выяснить, что ее так расстроило, она влепила ему увесистую пощечину. Происшествие у Пушкина никакого гнева не вызвало, наоборот, убедило его в любви супруги. Друзьям он потом со смехом рассказал, что узнал, насколько у его «Мадонны» тяжелая рука.

Несмотря на разницу в возрасте и кругозоре, Пушкин нежно любил Наталью Николаевну. Он называл ее ласково «женка моя» или «моя Мадонна», находя что она как две капли воды похожа на Бриджуотерскую мадонну Рафаэля, копия которой выставлялась тогда в Петербурге. Иногда называл «моя косая Мадонна»: легкое косоглазие и сильная близорукость были единственными физическими недостатками прелестной Натали.

За шесть лет брака Наталья Николаевна родила мужу четырех детей. В 1832 году родилась Мария, спустя год появился на свет сын Александр, в 1835 году – Григорий, а самая младшая дочь Наталья – в 1836-м.