Пушкин. Изнанка роковой интриги

У Пушкина с Гоголем были, говоря современным языком, деловые контакты, которые изо всех сил стимулировал Гоголь. В жизни Гоголя Пушкин сыграл решающую роль. Для Пушкина Гоголь был в числе многих молодых литераторов. Долгие годы существовало предположение, что именно Гоголя имел в виду Пушкин, назвав неизвестного автора «одним из моих приятелей, великим меланхоликом, имеющим иногда свои светлые минуты веселости». Сомнения существовали и раньше у Гиппиуса, но недавно В.Э. Вацуро весьма убедительно доказал, что к Гоголю это никак не относится[312]. Однако становившийся с годами все более мрачным Пушкин в качестве развлечения и отвлечения принимал юмор и странности Гоголя и как автора, и как личности. В написанном Гоголем видел он шутку, в которой «много неожиданного, фантастического, веселого, оригинального».

В сороковых годах Плетнев, который свел Гоголя с Пушкиным, возмущенно писал Гоголю: «Но что такое ты? Как человек существо скрытное, эгоистическое, надменное и всем жертвующее для славы. Как друг что ты такое? И могут ли быть у тебя друзья?»[313]. Судьба распорядилась двумя классиками по-своему, сделав их дальними родственниками. Спустя почти полвека внучка поэта Мария Пушкина вышла замуж за поручика гусарского полка Николая Быкова, внучатого племянника Гоголя[314]. Но к литературе этот курьез отношения не имеет.

Выше сказано, что у истоков мифа о дружбе двух писателей стоял Белинский, а теперь уточним, что самим первоисточником был, конечно же, Гоголь собственной персоной. Жизнь Пушкина, основные события в ней, были неизвестны Гоголю. «Гоголь пишет о Пушкине как не принято писать о реальных, живущих ныне или живших некогда лицах», – замечает Б. Бурсов. Сказанное Гоголем о Пушкине, по словам Бурсова, «характерно именно для легенды, а не для литературно-критической характеристики»[315].

В приступе мечтательности Гоголь сам оговаривается в письме к Жуковскому, что дружба с Пушкиным приснилась ему во сне: «О Пушкин, Пушкин! Какой прекрасный сон удалось мне видеть в жизни, и как печально было мое пробуждение!» Часто встречающиеся в исследованиях многозначительные фразы типа: «Гоголь знакомил Пушкина со своими литературными планами, читал ему сам новые произведения или присылал на предварительный просмотр в рукописи»[316], – обобщают то, что имело место лишь два-три раза, создавая ложную картину перманентных личных и творческих отношений.

Гоголь сам распространял среди окружающих легенды о желаемой им дружбе. Так, воспоминания близкого Гоголю Данилевского донесли до нас рассказ Якима, слуги Гоголя. «Они (т. е. Пушкин. – Ю.Д.) так любили барина. Бывало, снег, дождь, слякоть, а они в своей шинельке бегут сюда (получается, и Пушкин, и Акакий Акакиевич демократически бегали в одинаковых шинельках. – Ю.Д.). По целым ночам у барина просиживали, слушая, как наш-то читал им свои сочинения, либо читал ему свои стихи». По словам Якима, Пушкин, заходя к Гоголю и не заставая его, с досадою рылся в его бумагах, горя нетерпением узнать, что тот написал нового. Он с любовью следил за развитием Гоголя и все твердил ему ««пишите, пишите», а от его повестей хохотал, и уходил от Гоголя всегда веселый и в духе»[317].

Неграмотный этот слуга, того не ведая, заложил фундамент советского подхода к Гоголю. Яким, по-видимому, был больше, чем камердинер. Гоголь, осердясь, грозил побить его, но Яким, что невероятно, грубил хозяину, а Гоголь нежно заботился о нем и даже обеспечил его будущность[318].

Каждый писатель сочиняет себе биографию, делая ее более интересной, конфликтной, яркой, вшитой в литературу. Лев Толстой в статье «О Шекспире и о драме» заметил, что Шекспира сделал великим Гете, и вообще писатели по корыстным соображениям делают великими других писателей – и становятся им на плечи. Все же большинство писателей делает это на основе реалий.

Уникальность описываемой ситуации в том, что великий прозаик Гоголь сам, с начала литературной карьеры до ее конца, творил фундаментальное свое произведение – миф о дружбе с великим поэтом России. Миф он поставил во главу своей биографии. Это поистине блистательное сочинение Гоголя стало важной ступенью литературной истории, но так и не стало исторической реальностью.

Возникает любопытный вопрос: как сложилась бы литературная судьба Гоголя, если б с самого начала он не поставил своей задачей заполучить благословение Пушкина, а просто писал и пробивался в литературу без покровителя?

На вопрос этот мы никогда не получим ответа. Можно лишь предположить, что в такой нетерпимой к отклонениям стране, как Россия, Гоголь с его несомненной гениальностью, но при странном поведении, провинциальности, мнительности и своеобразной грамотности, в которой его то и дело упрекала критика, долго оставался бы в безвестности. Возможно, он не поспел бы за другими писателями, оказавшись во втором или третьем ряду.