Пушкин. Изнанка роковой интриги

Вот почему мы настоятельно рекомендуем молодым писателям сперва найти достойного мэтра, распространить жизнеспособный миф о близкой дружбе с ним и начинать публиковаться под реальное или выдуманное благословение великого учителя. Не забыть бы только заранее выяснить, как зовут его жену.

1991

«Исчезли юные забавы», или Страсти вокруг одного стихотворения

1936 году «Литературная газета» (№ 7) опубликовала письмо двух шахтеров председателю Совнаркома В.М. Молотову. Уже вовсю раскручивался маховик всесоюзного праздника – столетия со дня смерти Пушкина. Кажется, еще никогда в годовщину смерти не готовились гулять с таким энтузиазмом. Газеты писали о возросшей культуре пролетариата, который борется «за Пушкина», о проникновении в пушкинистику троцкистов, о контроле пролетарских масс над пушкинистами. В духе времени рабочие доносили Молотову, что в стихотворении «К Чаадаеву», опубликованном в новом издании сочинений Пушкина, ими, шахтерами, обнаружены искажения. Оказывается, вместо «Заря пленительного счастья» в новом издании поэта было написано «Звезда пленительного счастья», а вместо «тихой славой» в тексте значилось «гордой славой».

Каждый, мало-мальски знакомый с отечественной системой, понимает, как появляются в прессе подобные письма трудящихся. В той напряженной ситуации редакторы нового пушкинского издания спасали себя и решили, что «звезда» надежнее «зари», а «громкая слава» Пушкина лучше «тихой». После публикации письма пушкинисты гордо рапортовали Совнаркому и в газету: оба внесенных изменения основаны «на более достоверных, чем в предыдущих изданиях, текстах». От имени советских пушкинистов Борис Мейлах благодарил шахтеров за помощь литературоведам[319]. Вернулись к «тихой славе» (простите за невольный каламбур) тихо, ведь это значило смягчить революционный пафос Пушкина.

Стихотворение, о котором речь, – едва ли не самое известное в русской литературе. Во все издания Пушкина входит, переведено на десятки языков. Вот оно в позднем виде – двадцать одна строка – дабы не тянуться к полке за томиком.

Любви, надежды, тихой славы
Недолго нежил нас обман,
Исчезли юные забавы,
Как сон, как утренний туман;
Но в нас горит еще желанье,
Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье.
Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности святой,
Как ждет любовник молодой
Минуты верного свиданья.
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!

Скандал с публикацией

Проблема узкому кругу специалистов ведома. Имеется ряд списков стихотворений, составленных самим Пушкиным для себя, но ни в одном нет «К Чаадаеву». Версия, одобренная многими пушкинистами, можно сказать, канонизированная, печатается по так называемой копии А.В. Шереметева. А всего, с крупными и мелкими разночтениями, имеется около семидесяти вариантов этого стихотворения – было над чем поработать текстологам. Трудность в том, что Пушкин рукописи не оставил, но даже пушкинский автограф, буде он найден, авторства окончательно не докажет: Пушкин мог переписать для себя понравившееся ему стихотворение. Другое дело черновик с его поправками, но шансы, что такой отыщется, ничтожны. А еще более важно и имеются свидетельства, что сам поэт от авторства отказывался, и не раз. Может, не Пушкин сочинил известное стихотворение Пушкина? А кто же тогда?

Вопрос об авторстве по отношению к тому или иному его произведению – не новый. Первый издатель сочинений Пушкина Павел Анненков включил в собрание все, что сумел собрать, без критического анализа текстов и без доказательств. В более поздних изданиях появилась рубрика «Стихотворения, приписываемые Пушкину». Популярность строк ничего не доказывает.

Полтораста лет в школьные хрестоматии включаются стихи «Вишня», которые мы знаем наизусть с детства:

Румяной зарею
Покрылся восток,
В селе за рекою
Потух огонек.

И т. д.