Пушкин. Изнанка роковой интриги

В большом академическом собрании сочинений говорится, что Пушкин написал их предположительно в 1815 году, и авторство его под сомнение даже не ставится, а в десятитомнике сообщается, что это чьи-то стихи, «дополненные» Л. Модзалевским. В российском самиздате за два столетия погуляло немало стихов, которые не принадлежали Пушкину, но приписывались ему. И его стихи в сборниках XIX века можно найти под именами других поэтов. Некоторые сочинители сознательно подписывали свои вирши его именем. Охотники сочинить чего-либо «под Пушкина» находятся по сей день. Только в упомянутом выше десятитомнике таких якобы пушкинских стихотворений двадцать шесть. Большое академическое собрание сочинений предлагает список произведений, «ошибочно приписывавшихся Пушкину в наиболее авторитетных изданиях», и в нем 174 названия. Иногда такие стихи выделяются в рубрику «Приписывается Пушкину» без слова «ошибочно». Свою историю имеет каждое. Кстати, Анненков напечатал в первом собрании сочинений Пушкина стихи «О, ты, которая из детства…», автором коих был князь Вяземский.

Если собрать все горячие споры по поводу стихотворения «К Чаадаеву», окажется, что за полтора столетия накопился том полемических статей. Была у нас мысль в силу важности темы издать такую книгу, включив в нее всех спорщиков. Жаль, что идея не осуществилась. Строки эти, хотя и не напечатанные, многим были знакомы еще при жизни Пушкина, а власти интересовались ими всегда. «К Чаадаеву», как нам кажется, есть отражение всей кухни, в которой умнейшего поэта России готовили для нужд властей предержащих. Гением выгодно манипулировать: большой писатель – в какой-то мере энциклопедист, и элементы интереса к чему угодно можно найти если не в изданном, то в рукописях или пометках на книгах домашней библиотеки. А если не находится – интерпретировать имеющееся.

Правители, партии, социальные движения всегда стремились, а сегодня удесятеряют усилия, чтобы сделать Пушкина единомышленником, использовать авторитет писателя в своих политических, культурных, религиозных целях, опереться на его плечо. Понятно, что до Октября 1917 года значение этого стихотворения замалчивалось, а после, наоборот, взяли его на вооружение. До недавнего времени «К Чаадаеву» являлось одной из основных опорных точек советской концепции о Пушкине, провозвестнике того, что произошло сто лет спустя, то есть Октябрьской революции. На Всесоюзном радио были два списка: запрещенные к исполнению стихи Пушкина и – обязательные, среди которых на первом месте стояло «Любви, надежды, тихой славы…». Поскольку теперь Пушкина энергично приспосабливают к новому времени, не исключено: трактовка сего стиха вот-вот будет в пушкинистике меняться опять.

Как же обстоит дело с авторством стихотворения «К Чаадаеву»? Обратимся к истокам. В списках, скопированных неизвестными лицами, имеется не менее десяти разных его названий: «Послание ***», «Послание к Чаадаеву», «Чедаеву», «Послание к Дельвигу», «К Дельвигу», «К N…», «К N.N.», название по первой строке «Любви, надежды, тихой славы» и просто без названия. Фамилия Чаадаева писалась в разных вариантах, Пушкин писал «Чедаев». Знакомый нам заголовок «К Чаадаеву» надписал после смерти поэта Анненков. В первой публикации стихотворения, состоявшейся, подчеркнем, при жизни Пушкина (Петербург, 1827, без названия) было только четыре строки. Михаил Александрович Бестужев-Рюмин, известный тогда журналист, издатель и, добавим, известный выпивоха, напечатал их в своем альманахе «Сириус»:

Нетерпеливою душой
Я жду, с томленьем упованья,
Как ждет любовник молодой
Минуты верного свиданья.

Под стихотворением он обратился к читателю: «Не думай, чтоб я сделался и стихотворцем, если в сих прекрасных стихах П. заменен мною роковой заветный стих собственным, незначащим. Это только для рифмы». Никто не отреагировал на публикацию, включая Пушкина, но нам ясно, что не случайно издатель написал: «роковой заветный стих». В то время в руках Бестужева-Рюмина находился весь текст, который он «смягчил»: сразу после событий декабря 1825 года нечего было и думать опубликовать стихи полностью. Он заменил строчку «Минуты вольности святой» на «Подруги, сердцу дорогой», но цензура, видимо, и такое не пропустила. Вот почему в комментарии Бестужева-Рюмина осталась фраза о замене рокового стиха. Вернулся издатель к этому намерению два годя спустя.

В его же «Северной звезде» (1829) под названием «К N.N.» опубликованы семь стихотворений с благодарностью некоему An за доставку стихов в редакцию. По-видимому, An означает Апопуте. Но придумано, согласитесь, хитро: по-русски это может означать также сокращенную подпись Пушкина, – ведь публика знала, что он много печатался под инициалами А.П. В этой второй публикации было четырнадцать строк: «Под гнетом власти роковой», «Отчизны внемлем призыванье», а также последние пять строк, начинающиеся с «Товарищ, верь…», отсутствуют.