Пушкин, потомок Рюрика

Не отрекся от язычества сын-воин Святослав, но оставили Ольгины речи след в душе ее внука Владимира, будущего князя киевского Красное Солнышко. И когда пришлось стоять князю перед великим выбором — какую веру принять Руси, вспомнились слова, что говаривали ему верные бояре: «Если бы плох был закон греческий, то не приняла бы его бабка твоя Ольга, а была она мудрейшей из всех людей».

От Ольги, нареченной православной церковью равноапостольной, раскинулось плодоносное древо. Много славных родов дало оно, немало достойных в российской истории имен «взошло» на нем — князей, просветителей, воевод. Сбылись пророческие слова патриарха Константинопольского Феофилакта, сказанные Ольге после ее крещения: «Благословенна ты в женах русских, так как возлюбила свет и оставила тьму. Благословят тебя русские потомки в грядущих поколениях твоих внуков».

И одному из них, ее далекому потомку, поэту Александру Пушкину, соединенному со святой Ольгой тридцатью коленами родства, будет дарована величайшая, поистине всемирная слава.

Первая русская христианка — и первый поэт России. Какие незримые и нерасторжимые узы связали их — поэта и древнерусскую княгиню, стоявшую у истоков его родословия. И есть в том некая сокровенная тайна, что свое последнее пристанище, свой «милый предел» обретет Пушкин в Святых Горах, на Псковской земле. На земле, осененной именем святой и прекрасной женщины — княгини Ольги…

Имя древней русской княгини не затерялось в веках, не исчезло бесследно. Теплилась память о ней в народе, как и лампады у ее икон.

Но во дни народных бедствий и смут случалось чудо: лучи Ольгиной славы, потускневшие было за столетия, разгорались с новой, невиданной силой. Сколько же матерей, невест и вдов находили утешение, обращая свои молитвы к святой Ольге. Благоверная княгиня, праведница, целомудренная жена — идеал верности и единобрачия в Древней Руси…

Сын Ольги и Игоря — князь Святослав продолжил род Рюриковичей.

«Древний удалец»

Уважение к минувшему — вот черта, отличающая образованность от дикости; кочующие племена не имеют ни истории, ни дворянства.

А. С. Пушкин

«Аки пардусъ»

Святослав — князь-воин, с детства принявший боевое крещение, — остался в памяти поколений мужественным, открытым, честным. Характер его закалился в бесчисленных ратных битвах и походах.

«Мечом раздвинувший пределы богатых киевских полей» — эти пушкинские строки как нельзя лучше соотносятся с величием воинских подвигов Святослава.

«…Легъко ходя, аки пардусъ, войны многи творяше». (Легко ходил в походах, как барс, и много воевал.) Воевал Святослав налегке, с отборной дружиной, не возил за собой ни шатров, ни котлов, мясо пек на углях, под голову, как и все его воины, клал седло. Прямым и честным Святослав был во всем — и в войне, и в дружбе. «Хочю на вы ити» — века сохранили грозное княжье слово, его открытый вызов врагам.

Сыны славян, я скоро поведу
В желанный бой дружины ваши грозны.

Святославовы дружины прошли от Киева до полноводной Волги и заоблачных хребтов Северного Кавказа — широко простерлись границы Киевского государства. Через семь лет после принятия княжеского сана Святослав направил свое войско в междуречье Волги и Оки — исконные земли славянского племени вятичей, освободил их от хазарской дани, а вятичские земли присоединил к Киеву. Святославова рать разбила волжско-камских болгар и пошла войной на Хазарский каганат. В страхе бежали хазарские воины от «пардуса» Святослава, поверженной легла к ногам победителя столица Хазарского каганата Итиль. Отсюда, с каспийских берегов, путь киевской рати лежал к северным отрогам Кавказских гор, где власти Святослава покорились племена ясов[8] и касогов[9]. Тяжелейший трехтысячекилометровый поход княжеской дружины завершился созданием на берегах Азова древнерусского Тмутараканского княжества.

«Войны Олега и Святослава и даже удельные усобицы — разве это не та жизнь, полная кипучего брожения и пылкой и бесцельной деятельности, которой отличается юность всех народов?» — вопрошал Александр Пушкин.

…Могучий богатырь летит;
В деснице держит меч победный;
Копье сияет как звезда;
Струится кровь с кольчуги медной…

«Середа земли»

Взоры Святослава обращены теперь к Болгарии и Византии. Дерзновенная мысль не дает покоя его душе: возмечтал князь о могущественной славянской державе, простирающейся от Днепра до Дуная. По Днепру на ладьях спустилось десятитысячное русское войско к морю и, пройдя вдоль его берега, через дунайское устье, поднялось вверх по реке. И вновь воинское счастье не изменило Святославу: в короткий срок вся Восточная Болгария покорилась ему.