Пушкин, потомок Рюрика

Княгиня Анна, правнучка святого князя Василька Ростовского и дочь ростовского князя Дмитрия Борисовича, стала женой великого князя Михаила Тверского в 1299 году. После смерти в Орде своего мужа, святого мученика, отказалась от мира и, приняв постриг под именем Евфросинии, ушла в тверской Софийский монастырь. В дальнейшем была монахиней Успенского монастыря в Кашине, где приняла схиму с именем Анна.

Ей пришлось пережить смерть своего сына — князя Дмитрия Михайловича Грозные Очи: он был убит в Орде. Та же горькая участь постигла и другого ее сына — тверского князя Александра. Имя святой Анны воссияло в Смутное время, в 1611 году, когда ее небесное заступничество, по сказанию, трижды спасло город от нашествия поляков.

В царствование Алексея Михайловича православная церковь причислила Анну к лику святых. Но в 1677 году по велению патриарха Иоакима имя святой княгини было вычеркнуто из святцев. И лишь в 1909-м, в правление последнего российского императора Николая II, княгине Анне Кашинской, прямой прародительнице поэта, вернули ее небесную славу.

«Где вечно цветет древо жизни»

Всего за полгода до своей кончины Пушкин создал одно из самых своих сокровенных творений — «Отцы пустынники и жены непорочны…». Это гениальное переложение великопостной молитвы Ефрема Сирина, любимой пушкинской молитвы.

Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.

«Приближаюсь к тому времени, когда перестало земное быть для меня занимательным», — записал некогда поэт.

«Пушкин как нравственная личность и православный христианин» — так именовал свою статью, вышедшую в 1929 году в Белграде, русский священник митрополит Антоний (Храповицкий). Одним из первых он сумел постичь творчество поэта как великую миссию, возложенную на него Творцом. (Иерархи Русской православной церкви прочили митрополита Антония в патриархи «всея Руси», но ему не суждено было им стать.)

Митрополит Антоний из многих памятных церковных дат особо чтил день святого князя Владимира. От этого великого корня, предтечи христианской культуры, по его глубокой вере, и взросло то могучее древо, что дало России Пушкина, Достоевского — гениев русского духа.

Безмерно скорбит отец Антоний о безвременной кончине Пушкина и все же находит слова, дарующие высшее прозрение: «Совершенно освободиться от остатков гордыни, закрепившейся в нелепом предрассудке дуэли, — это самое трудное в христианском подвиге человеческой души, и сего достигает она после долгих лет духовной борьбы с собою. Достиг бы этого и Пушкин, если бы Бог продлил жизнь гениального поэта до старости».

И все же судьба была милостива к поэту: его выстрел — по Божьей милости! — не достиг цели. Пушкин умер не убийцей. Более того, он просил не мстить за него Дантесу! Как это важно для всей его долгой и необычайно высокой посмертной судьбы.

Ему было даровано три дня, чтобы проститься с женой и детьми, друзьями, исповедаться перед кончиной и уйти в мир иной христианином.

…Туда б, в заоблачную келью,
В соседство бога скрыться мне!..

«Душа бессмертная, от бренного тела, как птица из растерзанной сети, весело излетевши, воспаряет в рай богонасажденный, где вечно цветет древо жизни, где жилище самому Христу и избранным его». Эти строки из проповеди Георгия Кониского, архиепископа Белорусского, которым столь восхищался Пушкин, вошли в его статью о духовном пастыре и увидели свет в журнале «Современник» в начале 1836-го. Впереди был еще один — самый трудный — год в жизни поэта. Последний…

Из славного рода Беклемишевых

Мне жаль, что сих родов боярских

Бледнеет блеск и никнет дух.

Мне жаль, что нет князей Пожарских…

А. С. Пушкин