Пушкин, потомок Рюрика

История знакомства и любви родителей Гоголя — Василия Афанасьевича и Марии Ивановны — необычайно романтична и таинственна… Однажды четырнадцатилетнему Василию Гоголю приснился вещий сон: явилась ему Царица Небесная и, указав на маленькую девочку, сидевшую у ее ног, молвила, что это дитя в будущем станет его суженой. Вскоре родители Василия отправились на богомолье, взяв с собой сына, а на обратном пути заехали в имение Яреськи, к приятелям Косяровским. И когда кормилица вынесла к гостям семимесячную хозяйскую дочку Машеньку, Василий тотчас признал в ней ту чудную девочку, что привиделась ему во сне! С тех пор он стал часто наведываться к Косяровским: играл с маленькой Машей, забавлял и воспитывал ее. Более нежной и заботливой няньки, чем этот странный подросток, трудно было себе и представить.

И вот девочка подросла — ей минуло тринадцать! И Василий Гоголь чуть ли не каждодневно пишет ей страстные послания: «О, как несносна для меня сия разлука, тем более, что я не уверен в вашей любви… Когда бы вы знали, какая горесть снедает меня!.. О, несчастнейший, что я сделал! Я вас огорчил!.. Пожалейте, простите!»

«Милая Машенька! Многие препятствия лишили меня счастья сей день быть у вас!. Прощайте, наилучший в свете друг!.. Уверяю вас, что никого в свете и не может столь сильно любить, сколько любит вас и почитает ваш вечно вернейший друг, несчастный Василий… Прошу вас, не показывайте сего несчастного выражения страсти родителям вашим. И сам не знаю, как пишу…»

Наконец, Маше исполнилось четырнадцать лет, и Василий посватался к ней. Пышно отпраздновали помолвку, но свадьбу решено было отложить на год — слишком уж юна была невеста. Не прошло и месяца, как жениху вновь привиделся тот давний сон. Только теперь Богородица указывала ему на повзрослевшую Машу в подвенечном наряде. На утро, чуть не загнав лошадей, в Яреськи примчался взволнованный Василий: свадьба должна быть немедленной — такова воля свыше! Молодых спешно обвенчали, наскоро устроили свадебный обед, и в тот же день супруг увез юную жену в Васильевку.

«Любовь ко мне мужа была неописанная, — вспоминала много позже Мария Ивановна. — Я была вполне счастлива…»

Василий Афанасьевич умер довольно рано, когда сын еще учился в Нежинской гимназии. И рано повзрослевшему Николаю Гоголю пришлось взять на себя заботу о сестрах и горячо любимой матери…

Сестры

После смерти отца в 1825 году Николаю Гоголю только-только сравнялось шестнадцать. Самой старшей из сестер была Мария, она родилась в 1811 году, затем Анна — родилась в 1821-м, следом за ней Елизавета — в 1822-м и Ольга — в 1825-м (Ольга Васильевна, оставившая воспоминания о своей семье, лишь два года не дожила до столетия своего знаменитого брата, она скончалась в 1907 году). В семье был еще сын Иван, младше Николая всего на год, умерший в девятилетнем возрасте.

Сестер-погодок Анну и Елизавету Николай Гоголь в 1832 году привез из Полтавы в Петербург и поместил в Патриотический институт благородных девиц, где в то время писатель преподавал историю. Девочек зачислили в институт в порядке исключения (туда принимались лишь дочери военных), а их брату пришлось отказаться от своего учительского жалованья.

А какой любовью и заботой проникнуты письма Гоголя домой: «Поцелуйте за меня Анечку… Также шалунью Лизу…»; «Целую вас и сестриц несколько сот раз и остаюсь вечно любящим вас сыном».

А вот Николай Гоголь пишет двум своим «бесценным сестрицам» из Германии, где подробно описывает свое заграничное путешествие: и как он плыл морем, и что это был за красавец-корабль, и какие узенькие улочки в старинных немецких городах, и какие высокие там соборы. Он рисует даже портрет-шарж хозяина своей гостиницы и шутливо предостерегает сестренку: «Смотри, Лиза, не влюбись!»

А в письме из Рима (октябрь 1838 года) Гоголь описывает сестрам красоты Италии и нравы итальянцев. «Вы знаете, что я вас очень люблю. Я вас люблю столько, сколько вы себе не можете представить», — не устает повторять Николай Васильевич. И вспоминает: «Я помню как теперь, как Лиза просит меня не позабыть о том, что скоро ее именины и что нужно купить орехов 4 фунта, конфектов два фунта, варенья две банки… И при этом у тебя, Лиза, пальцы были в черниле, и на переднике было чернильное пятно величиною в месяц».

В ту пору Гоголь уже знаменитый писатель, и он побаивается, что сестры не решатся писать ему, опасаясь наделать грамматических ошибок. «Я терпеть не могу хороших писем, — убеждает он Анну и Елизавету, — Чем хуже письмо, чем больше чернильных пятен и ошибок, тем для меня лучше». Ему необходимо постоянное общение с сестрами: душа его тревожилась — ведь девочки, по сути, находились одни в незнакомом большом городе.

А в 1839 году Гоголь приезжает в Петербург, чтобы присутствовать на выпускных торжествах, а затем отвезти сестер домой. Нет ничего удивительного, что и сестры буквально боготворили брата и много позже, после его кончины, свято хранили память о нем.