Пушкин путешествует. От Москвы до Эрзерума

Не могла Капитолина Михайловна забыть об Александре Пушкине и по другой, довольно значимой причине, – двое ее племянников (по мужу) Иван Сергеевич и Сергей Сергеевич Мальцовы числились приятелями поэта. Особо дружеские отношения сложились у Александра Пушкина с Иваном Сергеевичем Мальцовым, единственным из сотрудников русского посольства в Персии при Грибоедове, кто остался в живых после разыгравшейся там трагедии. Он был в числе приглашенных в московский дом Веневитиновых, где Пушкин читал друзьям «Бориса Годунова», встречался с поэтом и в Петербурге. И, конечно же, тетушке было лестно о том слышать.

Капитолине Михайловне суждено было пережить своих обоих супругов: Василия Пушкина – более чем на тридцать лет, Ивана Мальцова – на семь.

О жизни ее известно совсем немного, не осталось даже ни единого изображения знаменитой красавицы – ни портрета, ни дагерротипа. Можно лишь предположить, что прожила госпожа Мальцова свою жизнь, начавшуюся так бурно, тихо и безбедно, и старость ее скрашивалась заботами весьма состоятельного сына. Но не дано было ей знать, что фамилию Мальцовых прославят не несметные богатства, накопленные ее любимцем Сергеем, а странная прихоть родного внука Николая.

После кончины Сергея Ивановича Мальцова в 1893-м все его заводы и богатейшие поместья, в том числе и на Южном берегу Крыма, наследовал его сын Николай Сергеевич.

Николай Мальцов слыл человеком весьма эрудированным: воображение молодого богача занимали философские и исторические труды, а его библиотека вызывала завистливые вздохи многих известных библиофилов. Но более, чем иные науки, влекла его к себе астрономия. И Николай Сергеевич заболел, всерьез и надолго, «звездной болезнью».

В самом начале двадцатого века вблизи дороги, что соединяла Ялту с Севастополем, среди роскошных вилл и дачных теремов, выросло странное сооружение: башня с огромным куполом. В необычной башне размещался телескоп, из окуляра которого Николай Сергеевич созерцал небесные светила, и то были по-настоящему звездные часы в его жизни.

Астрономия становилась главным смыслом жизни Николая Мальцова и требовала от него все больше времени и больше затрат. И вот уже для своей любительской обсерватории возводится им новая, более высокая башня, а в знаменитой фирме «Цейс» заказывается самый совершенный телескоп. Крым, словно божественным промыслом, создан был для астрономических наблюдений: ясное небо, необычайно прозрачный воздух, горы…

И, как знать, чем бы в дальнейшем обернулась исследовательская страсть любителя-астронома, если бы не всемогущий случай. Возвращаясь из своей экспедиции на Ай-Петри, петербургский астроном Алексей Павлович Ганский заметил вблизи Симеиза купол неизвестной ему прежде обсерватории. Уже из Пулково ученый отправил ее владельцу

Николаю Мальцову письмо с предложением о встрече. Знаменательная встреча двух исследователей небесной сферы состоялась в Царском Селе, и Николай Сергеевич, взволнованный и растроганный тем вниманием к его скромным трудам, что оказал ему известный ученый, тут же высказал решимость подарить собеседнику свое любимое детище – обсерваторию в Симеизе. Алексей Ганский столь щедрый дар принял, но распорядился им столь же благородно – тут же передал его Пулковской обсерватории.

Свидетельство о присвоении имени малой планете Мальцовия

В июле 1908 года в бывшей «мальцовской башне» был установлен двойной цейсовский астрограф и сделаны первые снимки крымского неба. Дату эту можно считать днем рождения Симеизской обсерватории, первой в России, где исследовались природа Солнца и звезд и где всецело властвовала самая молодая тогда наука – астрофизика.

Наверное, неординарный поступок «звездного мецената», сделавшего российской науке столь дорогой подарок, по значимости мог бы быть сравним с деянием Павла Третьякова, завещавшего свои живописные сокровища Москве. Но еще долгие годы Николай Сергеевич опекал свое детище: приобретал для Симеизской обсерватории на свои сбережения новейшее оборудование, присылал фотопластинки, книги и научные журналы.

И вот свершилось: директор Пулковской обсерватории академик О.А. Баклунд объявил Николаю Мальцову об его избрании почетным членом Российской академии наук! То было дорогим признанием – поистине астроном-любитель ворвался в академическую науку как «беззаконная комета» в круг «расчисленных светил». На сохранившейся старинной фотографии Николай Сергеевич запечатлен с директором Пулковской обсерватории: двое ученых мужей степенно, на равных, обсуждают некий научный труд.

А вскоре Николая Мальцова ждала еще одна радостная весть, быть может, самая счастливая в его жизни: в апреле 1913 года астроном Симеизской обсерватории Григорий Неуймин открыл малую планету и дал ей имя Мальцовия, в его честь!

То был последний мирный год в России. Вслед за ним наступил почти первозданный хаос: Первая мировая война, перевороты, бунты и революции. И земные невзгоды надолго отучили людей вглядываться в звездное небо…