Пушкин – Тайная любовь

Если бы мы могли пользоваться копиями рисунков Пушкина в их, так сказать, первозданном, «неотфильтрованном» состоянии, то заметили бы на них множество интересных, весьма существенных для серьезного изучения его жизни подробностей в виде карандашных в основном штриховок и пиктограмм. Поскольку волей случая в одном из лучших пушкинских музеев страны мне повезло на ретушированных копиях некоторых пушкинских листов увидеть такие пиктограммы, я попытаюсь помочь разглядеть сквозь сеточку фильтра некоторые из них и вам. Начиная с профиля Екатерины Бакуниной из «сердечка», стану приводить для вас всю замеченную мною в пушкинских сюитах «мелочь» сразу, хотя объяснение каждому моменту мне придется давать порой даже в последующих главах. Сам Пушкин, увы, нисколько не заботился о том, чтобы посвящать нас в свои тайны постепенно, последовательно.

Фрагмент ПД 829, л. 50

Как видим на грубо, условно, по памяти ретушированном мною пушкинском рисунке, три первые буквы фамилии девушки – «Б», «а» и «к» вписаны в линии ее прически. Остальные достаточно просто читаются по линиям штриховки ее волос: «…унину Катерину». Три следующие ряда букв составляют слова «фрейлину двора и фаворитку императрицы Елисаветы». Ибо Екатерина Бакунина и осталась в памяти современников любимой фрейлиной супруги императора Александра I Елизаветы Алексеевны.

Кстати, имя-фамилия Екатерины Бакуниной и большая часть важной для Пушкина информации о ней в этом рисунке (как, впрочем, и во всех других рисунках его сюит) записаны в нескольких вариантах. Я выделила для вас самый, на мой взгляд, явный, легче всего прочитываемый.

ПРАВИЛО № 15: словесная информация в пушкинских рисунках для подстраховки кодируется не по разу и располагается в самых разных местах, записывается самыми разными способами.

То, что Пушкин считает нужным зафиксировать на бумаге в связи с Екатериной Бакуниной, имело место «25 Мая» — так значится в буквах и цифрах в нарочитых размазках у завитков на виске ее профиля (как и на затылке, у носика, в линиях узла волос, в черноте платья…)

Эту же информацию в открытом, незамазанном виде можно прочесть в изгибах линии выразительной детали платья девушки – не имеющего функциональности, кажущегося на нем совершенно лишним шнурка.

ПРАВИЛО № 16: под «размазками» в рисунках Пушкина всегда прячется важная для него информация, которой он считает нужным делиться только с близкими людьми, осведомленными о подробностях его личной жизни.

Нужные нам сведения на нем начинаются с цифры «25» в коротком обрывке шнурка на шее профиля девушки у самого ее подбородка. Продолжается в слове «Мая» в раздвоенном, оборванном длинном его конце. Затем – в более крупными буквами выписанном ненормативном глаголе «у…ъ», местоимении «я» в узелке шнурка и в идущих уже по нижней части штриховки платья словах «въ дом ея матери въ Царскамъ».

Крупно начертанная поперек плеча девушки та же самая дата – «25 Мая», выхватываемые взглядом из «черноты» платья слово «нахально», словосочетания «влзъ по стнамъ», «ея окошко»… выдают смысл записанного здесь текста. Однако в подробностях мы прочтем его позже – в других рисунках, где он подан в той же лексике, но в менее завуалированном виде.

ПРАВИЛО № 17: особенности кроя, детали и разного рода украшения одежды персонажей пушкинских сюит всегда являются пиктограммами – очень важными подсказками, разгадками. Они рисуются в случаях, когда Пушкин считает, что вписанных в профили букв имен-фамилий недостаточно. Ему нужно, чтобы мы не просто опознали персонажа, но и поняли, в связи с чем он для него, автора рисунка, важен или интересен.

Бросается в глаза: Пушкина забавляет то, что в ненормативном глаголе «у…ъ» буквы «Е» и «Б» — инициалы Екатерины Бакуниной. Пушкин любил, как подтверждают многие его дневниковые рисунки, такие «игры слов». «Острое красное словцо – вот что несказанно тешило его», – подмечает, к примеру, в своих воспоминаниях о Пушкине Анна Керн[17].