Читаем Пушкин в воспоминаниях современников – друзей, врагов, знакомых… полностью

Я возвратился к Пушкину с утешительным ответом государя. Выслушав меня, он поднял руки к небу с каким-то судорожным движением. «Вот как я утешен! – сказал он. – Скажи государю, что я желаю ему долгого царствования, что я желаю ему счастия в его сыне, что я желаю ему счастия в его России». Эти слова говорил слабо, отрывисто, но явственно.

В. А. Жуковский – С. Л. Пушкину. Щеголев, 182.


Во все время болезни Пушкина передняя его постоянно была наполнена знакомыми и незнакомыми, вопросы: что Пушкин? легче ли ему? поправился ли он? есть ли надежда? – сыпались со всех сторон. Государь, наследник, великая княгиня Елена Павловна постоянно посылали узнавать о здоровье Пушкина; от государя приезжал Арендт несколько раз в день. У подъезда была давка. В передней какой-то старичок сказал с удивлением: «Господи боже мой! Я помню, как умирал фельдмаршал, а этого не было!».

Пушкин впускал к себе только самых коротких своих знакомых, хотя всеми интересовался: беспрестанно спрашивал, кто был у него в доме, и говорил: «Мне было бы приятно видеть их всех, но у меня нет силы говорить с ними». По этой причине, вероятно, он не простился и с некоторыми из своих лицейских товарищей.

А. Аммосов, 33.


Дуэль Пушкина с Дантесом. Художник А.М. Волков. 1869 г.


С утра 28 числа, в которое разнеслась по городу весть, что Пушкин умирает, передняя была полна приходящих… Число их сделалось, наконец, так велико, что дверь прихожей (которая была подле кабинета, где лежал умирающий) беспрестанно отворялась и затворялась; это беспокоило страждущего, мы придумали запереть дверь из прихожей в сени; задвинули ее залавком и отворили другую узенькую прямо с лестницы в буфет, а гостиную от столовой отгородить ширмами (это распоряжение поймешь из приложенного плана). С этой минуты буфет был набит народом; в столовую входили только знакомые, на лицах выражалось простодушное участие, многие плакали. Государь император получал известия от доктора Арендта (который раз по шести в день и по нескольку раз ночью приезжал навестить больного); государыня великая княгиня, очень любившая Пушкина, написала ко мне несколько записок, на которые я отдавал подробный отчет ее высочеству, согласно с ходом болезни.

В. А. Жуковский – С. Л. Пушкину. Щеголев, 185.


План последней квартиры Пушкина по наброску, сделанному Жуковским.

Объяснения Жуковского:

1. – Кабинет: а) диван, на котором умер Пушкин; b) его большой стол; с) кресла, на которых он работал; d) полки с книгами.

2. – Гостиная: а) кушетка, на которой лежала ночью Наталья Николаевна.

3. – Передняя: а) здесь Пушкин лежал во гробе.

4. – Столовая: а) так были поставлены ширмы, чтобы загородить гостиную, где находилась Наталья Николаевна.

5. – Сени: а) здесь стоял залавок, которым задвинули дверь; b) маленькая, узкая дверь, через которую входили все посторонние.

6. – Буфет с чуланом: здесь собирались приходившие осведомляться во время болезни, после того как заперли дверь в прихожую[45].

Проект восстановления плана пушкинской квартиры А. А. Платонова.

1 – кабинет. 2 – гостиная. 3 – передняя. 4 – столовая. 5 – парадная лестница. 6 – чулан. 7 – буфетная. 8 – спальня. 9 – детская. 10 и 11 – комнаты А. Н. и Е. Н. Гончаровых. 12 и 13 – комната для прислуги.

Перейти на страницу:

Все книги серии Я помню его таким…

Похожие книги

10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное