Пушкинский круг. Легенды и мифы

Другой известный в Петербурге дом, часто посещаемый Пушкиным, принадлежал Авдотье Ивановне Голицыной, с нею поэт познакомился осенью 1817 года у Карамзиных. Она была почти на двадцать лет старше Пушкина, но до сих пор поражала своей привлекательностью и артистичностью. Пушкин не мог не влюбиться в нее, или как говорил Вяземский, «Пушкин был маленько приворожен ею», а Николай Михайлович Карамзин: «Пушкин у нас в доме смертельно влюбился в пифию Голицыну».

Голицына была дочерью сенатора Измайлова, вышедшей замуж за известного в Петербурге «дурачка» князя Голицына. Вскоре она оставила мужа и завела собственный салон. Авдотья Голицына вошла в петербургскую мифологию благодаря пророчеству, под впечатлением которого она прожила всю свою долгую жизнь, и оно было широко известно в пушкинском Петербурге. Некая цыганка еще в юности предсказала княгине, что та умрет ночью, во сне. И тогда в качестве борьбы со смертью Авдотья Голицына выбрала простой и, как оказалось, вполне эффективный способ. Княгиня перестала спать по ночам, отсыпаясь днем и начиная светскую жизнь в собственном доме с наступлением ночи.

Ее дом на Миллионной улице (№ 30) славился роскошью и гостеприимством. В разное время его посещали Петр Вяземский и Василий Жуковский, Александр Грибоедов и Михаил Лермонтов, Александр Тургенев и многие другие. В 1818 году особенно часто бывал в этом доме Пушкин. Известно, что первоначально он сильно увлекся Голицыной. Однако вскоре это прошло. Некоторые друзья юного поэта даже сожалели по сему поводу, иначе, как шутливо писал один из них, Александр Иванович Тургенев, он бы смог «передать ее потомству в поэтическом свете».

В Петербурге Голицыну прозвали: «Княгиня полночь», или «Принцесса ночи», по-французски «Princesse Nokturne». Ни разу она не изменила своему образу жизни, ни разу не дала смерти застать себя врасплох. Даже для Петербурга, светская жизнь которого отличалась многообразием и изощренностью, такое времяпрепровождение было столь необычно, что ее ночные собрания не раз вызывали подозрение Третьего отделения. Княгиня посмеивалась и продолжала вести бурную ночную жизнь.

А дальше легенда приобретает характер восточной притчи. Как обычно бывает, все когда-нибудь кончается. И смерть, которой так боялась с юности «Княгиня полночь», наконец пришла и за ней. Но застала ее врасплох, неподготовленной к какому-либо визиту. И, как рассказывают об этом петербургские легенды, «переступив порог голицынского дома, она сама устрашилась своей добычи. Смерть увидела перед собой разодетую в яркие цвета отвратительную, безобразную старуху».

Не меньшей славой в пушкинском Петербурге пользовался салон Елизаветы Михайловны Хитрово, урожденной Голенищевой-Кутузовой – любимой дочери великого фельдмаршала Михаила Илларионовича Кутузова. Она родилась в 1783 году. Елизавета Михайловна была замужем за графом Ф.И. Тизенгаузеном. Через шесть лет после его гибели она вторично вышла замуж за генерал-майора Николая Федоровича Хитрово. В 1819 году Елизавета Михайловна вновь овдовела. С этих пор она начала вести открытый образ жизни.

В ее доме на Моховой улице собирались писатели, среди них: В.А. Жуковский, П.А. Вяземский, В.А. Соллогуб, А.И. Тургенев, А.С. Пушкин и многие другие. Пушкин был особым гостем. В Петербурге хорошо знали, что она безнадежно влюблена в поэта, деля эту пылкую влюбленность со своей дочерью Долли. Принимала своих друзей Елизавета Михайловна, как правило, по утрам, лежа в постели. Рассказывают, когда какой-нибудь гость собирался, поздоровавшись с хозяйкой, сесть в кресло, она его останавливала словами: «Нет, не садитесь в это кресло, это – Пушкина; нет, не на этот диван, это место Жуковского; нет, не на этот стул – это стул Гоголя; садитесь ко мне на кровать – это место всех».

За сохраненную ею привычку вплоть до преклонного возраста показывать свои обнаженные плечи в Петербурге ее прозвали «Лизой-голенькой». В.А. Соллогуб на страницах своих петербургских воспоминаний рассказывает, что в салонах за глаза любили повторять эпиграмму, сочиненную на Елизавету Михайловну: