«На всяком господском собрании осмеивал Пушкин господ. Сердились они на него за это. Стали ему последнее место отводить за столом, а он все равно всех осмеет. И уж крадком стали от него господа собрания делать. А он придет незваный, сядет на свое последнее место и всех-то всех в стихах высмеет! Вот и решили от него избавиться – в ссылку сослать». Из ссылки в Петербург Пушкин вернулся только в 1827 году. Обратная дорога оказалась долгой и сложной. Она длилась целых семь лет и прошла через Кишинев, Одессу, Михайловское, Москву. За время его отсутствия утекло много воды и случились события общероссийского характера, они в известном смысле повлияли на всю дальнейшую жизнь поэта. Анонимная эпиграмма, ходившая в то время в обеих столицах, выделила три достойных народной памяти важнейших события отечественной истории. Эпиграмма насквозь пропитана нафталином верноподданного холуйства. В заслугу Николаю I поставлены и подавление декабрьского вооруженного восстания, и закрытие прогрессивного московского журнала Полевого, и возвращение из ссылки Пушкина. Но в нашем контексте это особенного значения не имеет. Фольклор есть фольклор. Не нам судить о симпатиях и антипатиях его анонимных авторов. Вот эта эпиграмма:
Рука всевышнего три чуда совершила:
Отечество спасла,
Поэту ход дала
И Полевого удушила.
Глава V Сенатская площадь
Восстание
Важнейшим событием, произошедшем во время отсутствия Пушкина в Петербурге и о котором упоминается в приведенной эпиграмме, стало восстание на Сенатской площади в декабре 1825 года. В восстании принимали участие многие однокурсники Пушкина по Лицею, в том числе его лучшие товарищи – Иван Пущин и Вильгельм Кюхельбекер, а также многочисленные петербургские друзья и знакомые Пушкина. В Петербурге почти сразу после окончания Лицея Пушкин познакомился и близко сошелся с М.С. Луниным. Во время ссылки на юге встречался с П.И. Пестелем и С.И. Муравьевым-Апостолом. Был знаком и переписывался с К.Ф. Рылеевым.
Более того, если бы не обстоятельства, как фактического, реального, так и сакрального, мистического характера, он сам мог быть непосредственным участником декабрьских событий, мог находится на Сенатской площади. Пушкин и в самом деле будто бы в декабре 1825 году собирался нелегально покинуть Михайловское, чтобы оказаться в Петербурге. Якобы он лично включил себя под именем крепостного человека помещицы Осиповой, некоего Алексея Хохлова, в список людей, по ее делам отправляемым в столицу. Однако, едва выйдя из дому, Пушкин увидел двух зайцев, перебегавших дорогу. Склонный к суевериям, поэт тут же вернулся, но передумал и снова будто бы пошел к обозу, готовому вот-вот отправиться в Петербург. И тут навстречу ему идет священник. Он собирался проститься с барином. Пушкин вспоминает, что неожиданная встреча с попом по русским обычаям также грозит несчастьем. Вконец расстроенный Пушкин не выдерживает столь явных и последовательных примет, он возвращается домой и отменяет поездку.
Насколько серьезно Пушкин относился к своему возможному участию в декабрьском восстании и о последствиях, связанных с этим, можно судить по стихотворению «В отдалении от вас», обращенном к его московской приятельнице Екатерине Ушаковой. В пушкиноведении стихотворение считается шутливым. Однако вот две, окрашенные неподдельной печалью, строчки из него:
Вы ж вздохнете ль обо мне,
Если буду я повешен?