Пуся

  Мы с Лорой упали возле той половины прилавка, где знамя. Лора была хороша. Настоящий шарм британской суки. Изысканный акцент, оксфордское образование, тонкие кисти рук, худая европейская выдрочка. Я заказал ей клюквенную водку — местный самопал. Эта штука сносила крышу любой девке, непривычной к крепким напиткам. Лора уже в любом случае плавала в облаках Парнаса. Она лежала на моем плече. Ее жадные губы бродили по моему рту. Вкус клюквенной наливки заполнял наш уголок. Я засунул руку ей под штаны, сзади, где половинки сходятся и образуют обратную пирамидку. Вещи у Лоры были слегка просторные, она явно стеснялась своего худого тела и маленьких сисек. По ним я уже тоже прошелся, под кофтой. Лора не носила лифчик, по недвусмысленной причине.

  В этот момент я заскучал. Переход в другую точку был сделан, кинетика тоже — мы лапали друг друга так, что Тонзилит начала коситься. Договор был тоже подписан — поцелуи шли нескончаемым табуном влажных розовых угрей, в пене клюквенных волн.

  — Ну что, Лора, поехали?

  — Поехали!

  Она даже не спросила, куда, хотя у меня был готов ответ — в клуб. Мой клуб назывался «25-й этаж», там были мигающие лампочки, напитки и музыка. Поднявшись в лифте к моей квартире, мы вместе упали на пол, едва успев открыть дверь.

  Клюквенная бурда вставила Лору так, что она уже не секла, где мы находимся. Ее Лондонский акцент усилился, и я с трудом мог понять, что она несет.

  Без лишних слов, я забросил ее в койку. Лора все облизывала свои губы и пыталась что-то вынюхать в своей ладошке. Я стащил ее серенькие штаны. Утром они, похоже, были неплохо наглажены, а сейчас упали на пол пожеванной кучкой. Трусы были влажноваты. Я быстро избавился и от них. О, чудо европейской цивилизации! На меня смотрел гигантский мохнатый куст — «буш», по-английски. Так Лора получила кличку «Лора с Бушем».

  Девушка была настолько невменяема, что ни о какой стрижке не могло идти речи. Обычно, в таких ситуациях, я отправляю женщин в ванную. Там у меня прекрасная электробритва с триммером. В свое время ее попользовали Ливия, Лайма и прочие, а не так давно брила свою опушку экспансивная Лючия, изрезав все полянки. Я недавно купил себе новую, а эту пока оставил на память.

  Лора уже не разговаривала, говорило только ее тело. Раскрытая розовая просека, в густом лесу, приглашала лесника порубить дров. Лесник достал топор и воткнул его в первое дерево. Лора очнулась.

  — Ты что делаешь?

  — Не видишь, дрова рублю. Я уже вытаскивал из-за спины бензопилу.

  Лора говорила какие-то испуганные слова, но ее кустик жил своей жизнью. Из-под него забил родничок. Я не рискнул принюхиваться и припробываться к воде, сразу кинулся в ручей. Струя крепчала и превращалась в речку. Мой матрос не испугался такого количества воды. Он наслаждался пресной влагой Британии. Не исключено, что протока была чуть солоновата. Я предпринял все меры предосторожности, чтоб никогда об этом не узнать.

  Верхняя часть Лоры пыталась слабо сопротивляться. Нижняя часть жила своей жизнью, и сочно подмахивала моему речнику. Очень удобный, широкий промежуток между ногами плясал свой энергичный циркулярный танец. Наконец, мозг Лоры укачало, и она выключилась.

  Поплавав на ней еще малехо, я устал бороться в одиночку — не могу пахать спящих красавиц. Лора посапывала и прищелкивала одной ноздрей. Что-то там у нее слипалось в одной дырочке. Я слез с безжизненного тела. Мелькнула шальная мысль — а не побрить ли ежика? Сил не было, башка трещала и отказывалась от шуток.

  Один угол футона соскочил и валялся на полу. Второй угол задрался почти до верхнего края спинки. Он доживал свои последние денечки. Я только заметил, что мы барахтались почти стоя. Так я и оставил Лору. Она проспит в этой, то ли полусидячей, то ли полустоячей позе до самого утра, то есть еще пару часиков.

  Я пошел в большую комнату, лег на замшевый диван. Как только я прикрыл глаза, Лора уже тормошила меня. Оказалось, это утро. Глаза Лоры безумно мигали. Она выглядела на удивление трезвой, кроме прически, конечно.

  — Что мы делали ночью?

  (Вот дура).

  — Спали.

  — Спали как?

  — Сначала вместе, потом я ушел.

  — Почему я без трусов?

  (Эх, было бы у меня чуть больше сил, была бы ты и без куста).

  — Я их снял.

  — Зачем?

  — Посмотреть хотел.

  — Что посмотреть?

  — Прическу.

  — И что?

  — Посмотрел.

  — А потом?

  — Потом. Хм… Дальше полез.

  — Куда?

  — Туда…

  — Ааааааааааааа… Что ты мне в дринк подмешал?

  — Ничего.

  — Ты меня специально напоил.

  (Ясный хэ…)

  — Нет. Ты чё. Мы, когда познакомились, ты уже пьяная была.

  — Не верю.

  — А ты вспомни.

  — Не могу.

  — Тогда пошли в спальню.

  — Зачем?

  — Я тебе покажу, что ты ночью делала.

  — Аааааааааааа.

  — Да, именно так ты ночью кричала.

  (Лора с Бушем, действительно, покрикивала ночью, когда дровосек свалил первую сосну).

  — Shut up!

  — Замолчать? Конечно, могу. Но ты так не узнаешь продолжение.

  — Какое про… Что ты со мной ночью сделал?! Ааааааааа!!!!! Ты презервативом пользовался?!!!

  — Да… Сначала.

  — А потом?!!!???

  — Потом я в нем запутался, и он слетел.

  — Ааааааааа!!!! Ааааааааааа!!!